Свет его души

Они лежали в высокой траве, и утреннее солнце ласкало их тоненькими лучами, пробивающимися сквозь крону высокого дуба. Лето только начиналось: долгое, чудесное лето, полное колдовства, света, высокого синего неба, свободы и жизни. Все казалось возможным, и не было границ для мечтаний.

- Магам можно все, - повторил старую поговорку крепкий рыжеволосый паренек с хищный тонким профилем.

Римус, вытянувшись в траве, чертил над головой какие-то загогулины и совсем не слушал собеседника. Он был рад теплу, душистым травам, щекочущим лицо, стрекотанию кузнечиков и далеким звукам города, волнами наплывающим с порывами ветерка, неясным нежным звукам. Даже небольшое беспокойство, угнездившееся в груди тугим комочком и заставляющее юношу время от времени чувствовать угрызения совести, не мешало наслаждаться летним утром.

- А здорово мы сбежали, - радостно сказал он. – Только, наверное, нас искать будут.

- Не будут, - усмехнулся сосед. – Думаешь, я ничего не продумал? Мы с тобой пошли собирать траву-медянку, которую собирают только утром и только в начале лета.

- Это ты молодец! - одобрил выдумку приятеля юноша. - А где мы потом медянку возьмем?..

- Вот, - откуда-то сверху в руки Римуса упала тугая связка трав. - Ты меня недооцениваешь.

Все-таки приятно вот так бездумно лежать, следя за причудливой игрой света и тени в кроне дерева, особенно если знаешь, что твои сокурсники зубрят сейчас в душной аудитории очередное скучное заклинание.

- Вирт, а ты дождь вызвать можешь?

Небо сияло совершенной чистотой, ни единого облачка до самого горизонта.

- Могу, - самоуверенно заявил молодой маг. - А оно тебе надо?

Они засмеялись, глядя вверх и представляя, как потоки воды вдруг низвергаются на Сорфадос.

 - Ну так что ты там говорил?.. - разморенный теплом и немного сонный, спросил Римус. - Про магов.

- Говорил, что маги - почти что боги на земле.

- Ну это ты загнул! Кто же нам такую власть дал?

- Никто и не давал - она у нас просто есть, и все.

Римус недоверчиво хмыкнул. С первого дня в Академии им твердили, что маг обязан подчинять свои желания  сохранению равновесия в мире. Нельзя желать многого, нельзя пользоваться магией во вред - зло вернется сторицей.

- Тебе-то что, ты  и магов в своем медвежьем углу ни разу не видел, пока сюда не приехал! - продолжал Вирт. - А я знаю, что почем. Разные тут слухи ходят... Верховному магу сам король не указ... Аннэйрэ Дэвлин будто бы демона держит в услужении. А уж про некоторые запретные вещи, вроде игр с сознанием, я молчу...

- Да ты что?! - искренне поразился Римус. Представить, что кто-то из его собратьев нарушает законы магического мира, было непросто. И уж  тем более представить, что это делают самые высокопоставленные волшебники.  

- Но ведь так нельзя, - убежденно сказал юноша. - Нам нельзя пользоваться магией во вред.

- Это ты стариков-наставников наслушался? - хохотнул Вирт. - Есть разница между тем, что нам говорили и говорят и тем, что на самом деле. В моей семье есть маги, и знал бы ты, как они живут!.. Мой дядюшка Рили живет в своем замке на юге не хуже, чем король! Он ведет дела с заирцами, продает им кое-что контрабандой, и заирцы на него чуть не молятся. Так-то, приятель, магам можно все, главное - уметь найти нужных людей и завести с ними дружбу. А в некоторых странах, вроде Амидана, волшебников почти нет - представляешь, какое раздолье для нас? Мне уже предложили там очень хорошее место.

Вирт был старше Римуса на три года, ему уже исполнилось двадцать, и он готовился к обряду инициации, чтобы стать настоящим волшебником. Неудивительно, что он уже думает о будущем, но вот то, каким ему это будущее представлялось, Римуса пугало.

- А ты сам чем заниматься будешь? Небось, как другие дураки, уйдешь в бродячие маги?..

- Я не думал, - честно ответил юноша.

- А ты подумай, - его приятель приподнялся на  локтях, так что из травы выглянуло лицо в веснушках. - Зачем нам сознательно гробить себя в каких-то глухих деревеньках, когда можно вкусить все прелести жизни!

Молодой маг сделал в воздухе плавный жест рукой, и под его пальцами сгустился туман, быстро приобретая очертания обнаженного женского тела, и через несколько мгновений на них смотрела светлокожая красавица с длинными темными волосами, распущенными по спине. Она призывно улыбалась, скаля белые ровные зубки, манила рукой в тяжелых золотых браслетах. Римус почувствовав внутреннее напряжение, задрожал, и горячая волна накрыла его с головой.

- Тьфу, катроп тебя дери, перестань! - выругался он, сгоняя наваждение все еще дрожащей рукой.

Вирт в очередной раз засмеялся, потешаясь над своим стыдливым собратом.

- Какой ты скромник!

- Зато у тебя склонность по борделям...

Договорить он не успел - прямо над Виртом зависла маленькая серая птичка, усердно работающая крылышками.

- Послание, - равнодушно сказал молодой маг. - Тебе.

Римус осторожно взял птицу в руки, и она обратилась запиской.

- Меня в Академию зовут. По какому-то срочному делу, - удивился он.

- Ну так иди, - ответил ему приятель. - Нехорошо заставлять ждать профессора Одианна.

Римус встал, отряхиваясь от травинок, запутавшихся в волосах и одежде. Вирт демонстративно закрыл глаза.

- Я пошел.

- Ага. Только не чеши языком, где я.

Все очарование летнего утра куда-то делось, а в душе юноши снова ворочался зверек нехорошего предчувствия. Не прощаясь, он быстрым шагом спустился с холма к морю и побрел по берегу. Даже траву-медянку забыл. И все думал о темноволосой красавице, чей образ так удачно создал Вирт...

На территорию Академии не пускали конных путников, но сегодняшний посетитель, судя по всему, был очень важной персоной: возле массивных дверей стояла карета, запряженная парой великолепных скакунов. С виду карета была самой обычной, но Римус не обольщался: если уж ее хозяину позволили проехать до самого здания, то это, по меньшей мере, кто-то из приближенных короля. Может и сам король. При этой мысли юноша ощутил священный трепет: вот-вот он увидит правителя Хардии! Он так уверовал в эту идею, что размечтался и не сразу откликнулся на свое имя, когда поднимался по лестнице.