Страница 345 из 346
Прошло ещё три года…
Молоденькая актриса Магдалена Борхес закончила создавать на своей голове произведение искусства из закрученных тугими спиральками локонов, тщательно подкрасила ресницы, аккуратными движениями кисточки нанесла на губы ярко-красную помаду, покрутилась перед зеркалом, разглядывая собственное отражение и осталась вполне довольна увиденным.
- Для кого это ты так вырядилась?
Летиция Джонсон, ещё одна начинающая актриса, отвлеклась от свежего номера «Космополитэн», с любопытством поглядывая на подругу, платье которой совершенно не оставляло простора полёту мужской фантазии, потому как на две трети состояло из глубоких вырезов и высоких разрезов.
- Мы через час представляем фильм «Оливковая ветвь Хелены» на пару с Ноэлем Фолкнером. Может, хоть в Каннах получится его соблазнить?
- А чего ж на съёмках терялась?
- Да я пыталась...Но там мы наедине всего считанные разы оставались. Сегодня у нас будет полчаса в закулисье: только я и он! И я постараюсь сделать так, чтобы нынешний вечер мы провели вместе!
Летиция фыркнула и снова взяла журнал в руки.
-«Оставь надежду, всяк сюда входящий...» Или ты не слышала, что красавчик Ноэль — известный подкаблучник? Скорее небо упадёт на землю, чем Фолкнер своей старушке изменит.
- Ну, это ты так думаешь, а я не теряю надежды на успех. Комплиментов он мне на съёмочной площадке много говорил и смотрел так...по-особенному…
- Можешь подтереться этими комплиментами и взглядами! Ничего у тебя не выйдет!
- А я говорю — выйдет! Хочешь на бриллиантовое колье поспорю, которое мне отец подарил и которое тебе так нравится?
Джонсон подняла на подругу заинтересованный взгляд.
- ОК. Можешь его прямо сейчас мне отдать.
- Это мы ещё посмотрим!
Магдалена в последний раз провела руками по крутым бёдрам, вызывающе вскинула голову и заторопилась к выходу из номера: внизу её уже ждало такси.
В это же самое время в своём номере ничего не подозревающий о том, что стал «объектом охоты» для очередной партнёрши по фильму, Ноэль Фолкнер разговаривал с Уотерманом. Надевая серьги перед большим зеркалом в золочёной раме, Мари наблюдала за выражением лица мужа, глядя в зеркальное отражение. Судя по всему, разговор с Джо его сильно взволновал.
Наконец, Ноэль отложил телефон в сторону и с торжествующим видом посмотрел на жену.
- Миссис Фолкнер, позвольте вам представить следующего агента 007.
Мари тут же повернулась к мужу, в глазах блеснуло радостное возбуждение.
- Неужели правда?
- Стопроцентная! Ты вообще допускала подобную мысль: что однажды тебе придётся помогать мне отрабатывать знаменитое «Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд!»
- Да тут и помогать не нужно: у тебя эта фраза и без дополнительных репетиций прекрасно получается! Зато изрядно попотеешь, выбирая «девушку Бонда».
- Ты не меняешься, Мари! Вечно тебе нужно меня подколоть! Плевать мне на всех девушек в мире, когда у меня есть такая жена! Ведь если бы не ты — не предлагали бы мне сегодня подобных ролей!
- Я-то тут при чём? Это Джо нужно спасибо сказать. Ну а в первую очередь — собственным таланту и обаянию! Ты бы поторопился, ноль-ноль-семь: опаздываем на показ! И ты мне так и не застегнул молнию на платье, отвлёкся на звонок…
- Ммммм...Может, я всё-таки расстегну её и проверю, что у тебя под платьем надето?
- Тогда мы точно опоздаем! Ведь «сунул-вынул-и бежать» не твой стиль…
- Дорогая, ты даже не представляешь, какой комплимент ты мне сейчас сделала! Значит, заниматься со мной любовью — не сомнительное кратковременное удовольствие?
- Ноээээээээль...Ты же без штанов до сих пор, а такси с минуты на минуту под окном просигналит…
- Всё-всё, одной ногой уже в штанине! Ты детям что сказала?
- Чтобы не забывали на пляже мазаться защитным кремом, слушались Берту и не устраивали потасовок перед сном, если мы надолго задержимся…
- Потрясающая ты моя женщина!
- Ага...Пойдём уже. «Потрясу» в очередной раз песком на красной ковровой дорожке…
Мари лукавила. Хорошая наследственность и хлопоты персонала в клинике Ларса Лилльегрена творили чудеса. Хотя сама Мари, придирчиво разглядывая перед сном отражение в зеркале, выискивала всё новые признаки увядания кожи, злопыхатели со стороны больше сорока лет ей не давали. На самом деле Мари Нурдстрём Фолкнер давно уже перевалило за полвека. Но Ноэля это нисколько не беспокоило. Особенно после того, как Мари сдержала слово, данное ему по завершении злополучного года, под завязку заполненного трагическими событиями. Её жизнь принадлежала мужу и детям. ( Ну, ещё, конечно же, читателям всех возрастов, так как Мари продолжала писать и детские сказки и любовные романы).
Расставаться с отцовским колье Магдалене не хотелось, но Ноэль Фолкнер разрушил её планы, не появившись в комнате ожидания, откуда Борхес рассчитывала выпорхнуть на сцену с ним под ручку. Он прибыл к Дворцу фестивалей и конгрессов на набережной Круазет впритык к тому времени, как подошла их с Магдаленой очередь представлять фильм подающего надежды испанского режиссёра Хесуса Кортеса «Оливковая ветвь Хелены»: романтическую историю, разыгрывающуюся на фоне событий гражданской войны в Испании. Вместо тщательной подготовки и торжественного выхода из закулисья, Ноэль просто вбежал на сцену по ступенькам прямо из зрительного зала. Магдалена, чувствуя себя полуголой в вычурном золотистом платье, выжимая из себя ослепительную улыбку, не без труда приковыляла к микрофону в одиночестве на двенадцатисантиметровых каблуках. Девушка решила не сдаваться и тут же пыталась подцепить-таки Фолкнера под ручку, но тот элегантно «соскочил с крючка», начав свою речь и бурно жестикулируя при этом.