Страница 8 из 36
Пока Антон учился танцевать брейк-данс, я почти закончила рисовать свою картину. И результат мне понравился. Я невольно залюбовалась рыжим котом, которого гладит старушка в окне на первом этаже. Правда, целующиеся голуби мне не понравились. И я решила дорисовать веточку, которую они будут держать в клювах.
Я обмакнула тоненькую беличью кисточку в масляную краску сочно-зеленого цвета, поднесла ее к холсту и стала тщательно вырисовывать тоненькую веточку.
Именно в этот момент двери открылись, и мой друг ворвался в свою комнату. И это несмотря на то, что я очень просила его входить медленно, предупреждая заранее о своем приходе.
Но, похоже, он проигнорировал мою просьбу. В результате чего я снова испугалась, рука с кисточкой дернулась, и тоненькая зеленая линия перечеркнула всю картину.
- Антон, я убью тебя! - закричала я, подпрыгнув на месте, резко обернулась и снова вздрогнула, вскрикнув от удивления.
Подумала, что у меня галлюцинации…
Вместо Антона я увидела – кого бы вы думали? Дэна Брейка собственной персоной. В просторных синих джинсах, модных кедах и простой белой футболке. С мускулистыми руками, полностью покрытыми. С коротко остриженными черными волосами. Такую прическу называют «ежик».
Меня неожиданно бросило в жар. Коленки стали ватными. Голова закружилась.
Естественно, это от неожиданности. А сама личность золотого мальчика здесь ни при чем.
- Повезло Антону, что это не он, - произнес он с улыбкой, - надеюсь, и меня ты помилуешь.
Сидя возле телеэкрана, я не замечала его глаз - золотисто-карих. Они так сверкают, что, кажется, будто в них пляшут солнечные зайчики.
Моя реакция на него, перечеркнутая картина и его уверенность в том, что я растаю, стоит ему только улыбнуться, разозлили меня.
- Ты испортил мою картину! – воскликнула я.
Он немного удивился моей реакции, но тактику не сменил. Произнес с улыбкой:
- Прошу прощения.
- Так просто? Я работала над картиной неделю! Душу в нее вкладывала!
Он подошел к мольберту и стал разглядывать рисунок.
- Очень красиво.
По выражению его глаз я поняла, что ему действительно понравилось.
- Было красиво!
- И что ничего уже нельзя исправить?
- Можно! Нарисовать заново!
- И только так?
- Только так! – солгала я.
- Тогда я куплю эту картину.
- Как и победу на конкурсе? – не удержалась я. Отец часто говорит о том, что главный мой враг – мой язык. Точнее неумение держать его за зубами.
Настроение Дэна резко изменилось. Он перестал улыбаться, его голос стал жестким.
- Сколько?
Он посмотрел на меня ледяным взглядом. В его глазах перестали плясать солнечные зайчики. Кажется, что в них поселилась зима.
- Ты считаешь, что все можно купить? – раздраженно спросила я.
- Картину точно можно.
- Неужели? Но только не эту!
- Мне кажется, счастливчики те художники, которые могут заработать на продаже своих картин.
Я не смогла не согласиться с его утверждением. По-моему, тоже прекрасно, если дело, которое радует душу, еще и прибыль приносит. Мне бы хотелось быть художником, а не бухгалтером. Но мои родители твердо убеждены, что рисованием на жизнь заработать невозможно.
- Возможно. Ладно. Я хочу за картину… – я выпалила первую сумму, которая пришла мне на ум.
Он еще раз окинул картину взглядом
- Для начинающего художника, ты, явно, много просишь.
- Правда? Но ведь картина бракована по твоей вине. Я хочу еще и выплату морального ущерба!
- Да уж, ты не промах!
Его слова точно не были комплиментом, но я сказала:
- Спасибо.
- Не за что. Крохоборство не красит женщину.
Я рассмеялась, очень уж смешное слово он использовал.
- Я даю четверть суммы.
Я и не мечтала, что кто-то согласится заплатить за мою картину, к тому же незавершенную и испорченную, но гордость помешала мне согласиться.
- Тогда я отказываюсь продать ее!
- Ладно, - он пожал плечами, - тебе же хуже!
- Вот-вот! Испортить ты можешь, и тебя даже не будут угрызения совести мучить!
Он тяжело вздохнул.
- Да, не повезло Антохе с девушкой.
Меня задели его слова, но я и виду не подала.
- Не тебе судить!
- Ладно. Я признаю, что виноват. Я извинился и предложил возместить ущерб. Ты отказалась. Но я могу отработать…