Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 39 из 88

               Артём предполагал, что человек, признавший в себе эгоиста, считает, что уже выше и чище всех других отрицающих себя эгоистов. И якобы это самопризнание даёт ему право судить окружающих. Человек уверен и убеждён в истинности своей мысли, что не даёт ему возможности развиваться. Всех, не признавших в себе истинных себя, он не воспринимает. Он может предельно долго убеждать окружающих, что каждый волонтёр или доброволец, любой альтруистический человек лишь прикрывается. Что на самом деле они действуют подсознательно на свои желания. Они не способны встать на место другого человека. Для них существуют только такие, как они. Иной способ существования не воспринимается.

               Вспоминается где-то недавно прочитанный анекдот:

               - Сколько стоит набить цветное тату?

               - Мы не набиваем цветных тату.

               - А если бы набивали, то сколько бы брали?

               - А вы если бы спали с мужчинами за деньги, то сколько бы брали?

               - Я не спал бы никогда с мужчинами. Это не одно и то же.

               Артём же верил в то, что возможен иной способ существования, когда человек не думает о том, что он хочет. Главная мысль: что нужно? Это не означало, что сам он не признавал в себе такого же эгоиста. Просто он не мог до конца понять причин этих или противоположных мыслей в человеческих головах. Допустим, он говорит, что хочет помочь человеку. Тогда уже в обороте использована часть его желания. Это выражение его потребности. Значит, уже не то, что хочет другой человек, а то, что хочет он сам.





               Безвариантный эгоизм утверждает, что человек никак иначе не способен существовать. Он всегда сделает только то, что хочет. Его могут насильно принуждать или угрожать побоями, и, казалось бы, он сделает выбор, не желая того. Но всё равно человек избирает из двух путей (исполнить принуждаемое или выносить побои) наиболее ему приятный \/ не ущербный.

               Артём же предполагал и надеялся на существование также безвариантного альтруизма или вообще отсутствия оценки по данным критериям. Существует надо, а кому – это уже подробности. Другое дело – зачем? И эти зачем могут быть предельно подробными. Они могут также упираться в лишь отдельных людей, но могут и вести к общему благу. А так как нет возможности единого объединения для максимально подробного объяснения одного всеобщего зачем, то приходилось действовать, исходя из имеющихся сведений о мире.

               Помимо таких сомнительных вопросов, он постоянно задавал и множество других. Артём и Марго обоюдно стали изливать свои идеи и мысли друг на друга. В момент даже казалось, что они соревнуются: у кого голова окажется мудрёней или необычней.

               Каким образом человек воспринимает боль? Что это такое? Почему именно такое название сложилось, а не другое? Как человек воспринимает ощущения, вкусовые рецепторы? Если мы фокусируем внимание на определённом объекте в комнате, допустим, визуальное, то всё равно продолжаем видеть и всё окружающее. Но мы не способны видеть его в подробностях. То есть если вы, читатель, сейчас оставите на этой точке (.) своё визуальное внимание и будете её рассматривать, не сводя глаз, то не сможете прочитать конец этого предложения. Вам видны слова над ним или под ним, на несколько букв в стороны, но не дальше. Всё же вы видите (даже если не убираете глаза с точки) границы строк. Край страницы, и всё, что сбоку от книги. Вы можете смотреть на точку, но параллельно рассматривать несфокусированные вещи вокруг. Чем дальше они от осматриваемого объекта, тем размытей, но они всё равно есть. А что происходит дальше?

               Если сдвинуть максимально глаза в бок или их закатить, то можно увидеть брови или часть век изнутри. Нами они будут восприниматься как тёмные, размытые границы, но что дальше-то? Не с точки зрения анатомии, а что видно глазами? Если смотришь вперёд, то в стороны обзор ещё градусов на шестьдесят минимум открывается, а когда сдвигаешь глаза к границам, то доступные ещё шестьдесят градусов исчезают. Мы просто перестаём понимать, что дальше и почему мы не видим. Темнота там или размытость, но мы её не способны понять. Как и вообще структуру воспринимаемого нами изображения. Границы есть, но нам они неизвестны. Почему?

               Как вообще человек способен задаваться каким-либо вопросом?

               Маргарита наблюдала за ним, за его озабоченностью во время таких рассуждений. Они зачастую ни к чему не приводили, только пульс повышался, и лицо его больше краснело, ярче выделяя русые толстые брови. Мужчина в итоге не выдерживал и падал отжиматься или шёл что-то чинить. Ему нужно было выплеснуть куда-то накопившееся возмущение. Он уже переставал обращать на неё внимания, когда она не поддерживала разговор, а просто им любовалась.