Лестница жизни

Эдуарду отвернулся, я глянул, куда он смотрит, у пары выпивох в двух столиках от нас закончился алкоголь, и они сигнализировали бармену руками.

Он наполнил две кружки пива и ушёл, сегодня официантов не наблюдалось.

Скрипнула дверь, перетянула моё внимание на себя, ничего особенного подоспели Дмитрий и Николай.

Подсели рядом, Эудард уже за стойкой с довольной миной.

— Чего желаем?

— Пива кружку.

— Две,— присоединился к заказу Николай.

Пока бархатное разливалось, я решил продолжить добывать, так нужную мне информацию.

— Ребят, вы знаете кто такой Павел Егорович?

— Слышал пару раз о нём, — ответил Магнитов, и отхлебнул добротный глоток пива, закусив орешками, — матёрые сталкеры говорят он мошенник и врун. Деньги за принесённый хабар не платит, два амбала стоявшие за дверью по его свистку отходят любого, до потери сознания.

— Коля, ты так говоришь, как будто наших матёрых сталкеров не знаешь. Они сами ещё те вруны и хапуги. Один пальцы гнуть стал, ему и вправили мозги на место. Дальше уже пошло поехало по их окружению, — прервал Дмитрий недовольным голосом

— А новички чего? — подкидывал я своевременно углей в потухающий костёр разговора.

— Довольно слюнявят бумажки, — ответил Магнитов с непонятной мне весёлостью.

— Тут согласен, спорить не буду. Новички в основном молодняк. Дерзости и смелости не понабрались ещё, чтоб ставить себя с семиэтажный дом. Тихо выполняли своё маленькое дело, получали наличные и ещё тише выходили.

— Ну, знаешь, разные попадаются,— возразил я.

— Попадаются. Но кулак размером с их лицо, сразу ставит всё на свои места.

—Тут уже возражу я. На каждого здоровяка, найдётся здоровяк по больше. В данном случае, любой получивший звездюли сталкер может прийти и перестрелять этих шкафообразных, — сказал Николай.

— Замечу, пока так ни один не сделал. Значит голова не пустая, видят границы, понимают, что сами поступили не верно, — заметил Дмитрий, после, наконец, отпил добрые пол кружки, начинавшего теплеть пива, заев горстью орешков с ладошки

Полученная информация довольно мутно прояснила картину личности Павла Егоровича. Желание уже отлепиться от родителей и жить собственной жизнью в коттедже с женой и ребёнком — будущим продолжателем рода, перевешивало чашу весов в пользу обращения к до сих пор не изученной и таинственной личности. Боязнь неизвестности как всегда пугала больше всего. Думаете, мы боимся умирать? Да на кой ляд нам смерти боятся? Всё дело как раз в неизвестности, которая и пугает до того, что кости ломит и кровь в жилах замерзает . Неизвестность, если пораскинуть мозгами, она повсюду. Вот вышел ты из дому до магазина за неизысканным набором продуктов, состоящим из яиц, молока, хлеба, гречки и баранок к чаю. И вдруг тебя сбила машина, лежишь в больнице со сломанной ногой и позвоночником. Ты даже не думал об этом, не предполагал, ведь н-ое количество, раз уже ходил в магазин. По сути, вся наша жизнь состоит из неизвестности, на которой каждый человек по своему строит день за днём из своей жизни. Кто – то проживает их целесообразно, кто - то лишь валяется на диване и плюёт в потолок. Неизвестность, по моему сугубо личному мнению, скелет жизни, а происходящие события, облипающие его постепенно, мясо. Водка в голову ударила! Понесло меня по степям, да болотом философской мысли.

Но решение принял окончательно, завтра иду к Павлу Егоровичу и точка. Пришло время птенцу покинуть гнездо, летать в свободном полёте, добывать пищу и строить своё личное гнездо.

— Э, Валь ты чего? – качал меня за плечо Николай.

— Задумался, - встряхнув головой, ответил я, заметив, что кружки моих друзей опустели, а осевшая на стенках пена медленно стекает ко дну.

— По домам? — не ясно, куда вдруг заторопился Дмитрий. Скорее всего, к одной из своих новых пассий.

Всё—таки по большей части в жизни Димка слыл бабником и разгильдяем. Удивлял он подходом к делу, сразу становился ответственным человеком, вся весёлости и непотребства, как будто испарялись сами собой. Одним словом подменили.

— Только заплатить не забудьте?— завёл свою любимую шарманку Эдуард.

Каждый из нас полез кто куда: Гагин в задний карман джинсы, я в карман ветровки, Магнитов в передний карман рубашки. Деньги, быстро появившиеся на стойке, так же быстро исчезли.

Двое выпивох уходило. Один из них не находил себе место и полез с кулаками на Дмитрия. Второй сразу оттащил его.

— Дай й я набью й его наглую й и холёную морду. У меня кулаки чешутся й, — икая от выпитого кричал первый.

— Почешутся и перестанут,— успокаивал второй, в тот момент как придерживал ногой дверь и вытаскивал буйного друга.

Дверь захлопнулась, прижав ботинок.

— Помогите, убивают.

— Тихо ты, не …

Дверь слегка приоткрылась, ботинок исчез. Окончательно закрывшись, она отрезала нас от пьяных возгласов.

Коля жил поблизости, поэтому сразу отделился от нас с Дмитрием. Мы же разминулись за мостом на перекрёстке. Я продолжил путь прямо, он убежал направо.

Дома первым делом в коридоре сел на тумбочку, накрутил номер Николая на телефоне, и облокотился спиной о холодную стену. О самом главном предупредить то его забыл.

— Алло, Коля?

— Да, я. Кто это? — взволновано спросил он, явно ошарашенный столь поздним звонком.

— Это Валентин, слушай. Я на этой недели вряд ли в техникум выйду, передай профессору.

— Ты во что-то вляпался?

— Нет.