Страница 46 из 48
Растянулся на остывшем за время ужина матраце, потянул ноги до дрожи, которые пронзила приятная боль. Закрыл глаза. Хорошо! Уснул мигом.
Разбудил меня противный голос:
—Белов, с вещами на выход, – командовал новый сержант, так как будто помимо меня в камере находились ещё заключённые. Умеют же некоторые своим присутствие и словами испортить приятный момент. Закончились мои злоключения. Ура! Со вчерашнего дня настроение зашкаливает вместе с охотой домой. Покидаю, наконец, место чуть не ставшее мне домом на ближайшие несколько лет и славу богу, упаси господь ещё раз здесь оказаться.
Я вышел и встал у стенки в ожидании дальнейших распоряжений, до этого ведь ни разу здесь не был.
— Иди, чего ждёшь?
— А пропуск или что-то в этом роде?
— Ничего не надо, тоже мне, его отпускают, а он уходить, не хочет.
Проходя мимо кабинета Закамского, я лишь на несколько секунд бросил взгляд на дверь. Через пару шагов, она скрипнула, заставив меня обернуться.
— Белов зайди, пожалуйста, — проговорил Олег Петрович, но ни как всегда, не было: прежней напыщенности, гордой походки и злого взгляда.
— Садись, в ногах правды нет, — подозрительно грустно он разговаривал со мной, душа чувствовала, что-то не ладное, ещё как не, кстати, кололо в левом боку.
— Давайте вы быстрее расскажете, то, что хотели, знаете, сегодня, я хочу домой. А то загостился у вас в холодных, серых, облезлых стенах, — после последних слов аж мурашки по коже пошли.
— Я ведь клятву давал, что буду защищать советский народ. А в кого превратился? Тьфу, противно, — он сплюнул на пол и только сейчас мне удалось понять, что за разговор предстоит, даже жалко стало Закамского, он ведь по сути обычный человек, как я, как все в Периметре, все на Земле.
— Извини! Я как резиновая лямка прогнулся под весом хозяина. Хозяин – все те кто у власти Новосибирского Периметра, по-другому и не назовёшь. Подмяли меня по себя словно одеяло. Не трудно этим чертям поганым было это сделать. У меня ведь семья — жена и двое детей. Суки! На самое дорогое в моей жизни надавили, – его раскаяние повергло меня в шок, как в своё время из-за Павла Егоровича возник когнитивный диссонанс, так и сейчас у меня в голове не укладывалось, что Олег Петрович вовсе не такой, каким себя выдаёт и вправду настоящий актёр, а он продолжал говорить всё также мрачно, — Каждый человек живёт, как ему угодно, а что у нас получается, сейчас все живут, как хочет Хозяин, власти загнали нас в рамки при этом мы и так ограниченные забором Периметра. Ужас! Леденящий кровь ужас! — тут Закамский в точку попал, от его сегодняшней речи кровь в жилах стыла, — Мне самому это все противно. Ты, наверное, думаешь, я сместил Жарова, да не тут то было. Он сам уволился, у него нет семьи, поэтому его внутренний стержень крепкий как камень. Я могу ошибаться, недавно слышал от сослуживца, мол, Жаров покончил жизнь самоубийством, только мне слабо вериться в это. Такое громкое дело, как самоубийство милиционера не могло пройти мимо меня. Возможно, людям сверху и с другими погонами это на руку и они приложили все усилия, чтобы я не узнал. Боятся уроды, что уйду. Ага, как же. Натянули поводья так, что уздечка скоро разорвёт мне голову пополам. Суки!, — он налил воды из графина в стакан и стал жадно пить, я заметил, что последнее слово Закамский выдавил через вставший в горле ком, это очень сложно сделать и не заплакать, ему, конечно, не хотелось плакать передо мной, поэтому он держался, как мог,— Ты думаешь, приходившие самой охламоны, мои верные ребята, которые боятся одного шевеления пальца, все, что было в мастерской, лишь постановка, приказ сверху, так теперь запугивают каждого сталкера. Попроси я выйти их раньше, хрен бы они послушались. Сделали из меня актёра, тьфу блин опять! Мне на самом деле плевать на сталкеров с самого высокого здания в этом городе. Ну, зарабатывали вы на этой опасной работе, нет, жадным властям нужно обязательно было влезть, всё разворошить и поставить вверх дном. И вот, пожалуйста, сразу всплеск преступности: убийство да ограбления. Если бы не семья, давно пустил себе пулю в лоб. Да, как слабак, сразу отвечу на вопрос. Надо было мне раньше думать, когда эмигрировать было возможно, благодаря Бюро эмиграции, родился же не после Посещения, ни каких бед не перевёз с собой. Ко мне ведь года три или четыре подходил парень из этого Бюро в костюме с галстуком и чёрном чемоданом, а в руках сразу бланк и карандаш. Я, дурак, отказался. Хотя какой смысл прошлое ворошить, былого не вернуть. Надо жить настоящим, хоть оно возможно и не такое радужное. Я вообще считаю, что все эти изменения в итоге своём к волнениям и восстаниям, если не к гражданской войне. Почему эта треклятая Зона, принёсшая столько бед, не подарила нам машину времени? Не отвечай. У меня сейчас сложилось такое ощущения, что она просто взяла и свела с ума много хороших людей, среди которых мы с профессором, Хозяин чокнулся, когда выяснил, сколько на ней можно зарабатывать. Да и у меня тоже уже не все в порядке с головой.
О сумасшествии, сойти с ума может любой из нас в этом, здесь в Периметре жить рядом с Зоной тяжело чисто морально. И такими темпами нам не избежать волны самоубийств, среди этих сумасшедших найдётся один индивидуум, который будет подталкивать других к этому, так как сам лично не в состояние совершить, духу не хватает, психбольницы переполняется. Я каждый день думаю, о том, что будет со мной, с моими близкими, с городом в котором живу, со страной, с миром. Эта дрянь — Зона представляешь, не только у нас, а ещё где-то в пяти или больше местах в мире. Интересно, что в тех Периметрах творится? Не удивлюсь, если то же самое. Черные рынки, сталкеры, военные у власти, зона закрыта, бюро эмиграции закрыто, люди в бреду видят всякое. Чертовщина! Тьфу! Я ведь до Посещения не верил в бога и дьявола, думал сказочки для детей. Мне отец говорил: вера создана для того чтоб вести людей, как стадо баранов, а в постоянном споре науки и церкви был на стороне науки. А сейчас я готов поверить во что угодно, в пришествие и прочее, чем раньше людям головы морочили, мне кажется, если бы сейчас в дверь постучалась какая-нибудь сектантка, я легко согласился.