Лестница жизни

— Плохо.  Фёдор Яковлевич рисуйте портрет, займёмся поисками, пока поздно не стало, —  оставшись недовольным после ответа, дал команду Олег Петрович.

— А что со мной? —  напомнил я о себе.

— Вечером всё узнаешь?

— Сержант, — открыв дверь, крикнул в коридор Закамский, — последнего уведи.

В камере после допроса меня ждал поздний завтрак.

Дверь закрылась с писком, заставив вздрогнуть.

— Блин, — выругался я, распрыскав чай на поднос, — только мышей и крыс мне тут не хватало.

Терпеть их не могу!

Опять выпил одним глотком горький чай, съел пол миски похлёбки и краюшку хлеба. Настроение поднялось, к тому же свидетель подтвердил, что в тот вечер ни я был с Дорониным, поэтому хотелось дожить до освобождения, а не умереть с голодухи.

После еды я со спокойной душой лёг спать дальше, в сон тянуло, и зевание только подтвердило это. Завалился на остывший матрац и мгновенно отключился, организм требовал сна, чтоб восстановить энергию.

Разбудил трясущий за плечо Закамский.

— А, что такое? — спросонья спросил я.

— Ничего, поговорить надо, – важно буркнул он, по нему было видно, что он сильно устал и желает побыстрей закончить важный разговор, не требующий отлагательств.

Я поудобнее устроился на койке, Олег Петрович сел на стул, заодно попросив выйти сержанта.

— Сколько время? Вы меня отпускаете? — на улице было довольно светило, это меня и дезориентировало во времени.

— Полвосьмого вечера. Самое важное — сегодня подпишу все бумажки и завтра с утра ты свободен, — объявил Олег Петрович  просто потрясающую для меня новость, но не тем тоном, котором следует преподносить такие новости.  Сложилось ощущение, будто он мне говорит, что расстрел не миновать.

— А почему не сейчас? — задал я вполне логичный вопрос.

— Нужно уладить кое, какие формальности.

— Какие? – мне очень хотелось домой, но нет Закамский, как всегда неприступен.

— В  мои  рабочие нюансы  тебе не стоит  вникать, к тому же они в принципе не должны тебя волновать. Мы кстати задержали этого блондина, из показаний свидетельницы. Им оказался Савелий Тимофеевич, работает лаборантом в твоём техникуме, глава новой геологоразведочной группы образовавшийся в замен вашей.

— Странно, что он не предупредил, что идти по дороге опасно для жизни.

— Да нет, я его уже допросил. Он несколько раз повторял ему об этом. Подтвердились наши с тобой опасения, Доронин сошёл с ума, и решил погибнуть там же где и дочь.

— Но дочь убили не пули военных. Видимо для него значение  имело место, а когда он понял, что никто не отведёт его до Правых чемов, а в одиночку не дойти, решил покончить так?

— Совершено верно, к тому же при обыске в его квартире нашли ТТ, так что дойдя до Правых чемов Доронин просто пустил пулю в лоб, если бы духу хватило, а так стал просить о помощи проводника, только не знаю кто бы на это согласился.

— Никто, я бы точно отказал.

— С тобой ясно, но неизвестно что профессор сотворил бы в состояние аффекта, мог и пальнуть в проводника за отказ.

— Мда, все равно все так неожиданно и быстро произошло, что я до сих пор понять не могу. Одна радость — моя невиновность подтвердилась и не придётся вариться в этом деле и сидеть в тюрьме.

— Тебе хорошо. А мне столько бумаг оформлять, передавать дело в суд и главк, закрывать его.

— Вы сами выбрали эту работу.

— Сам,  — ответил он и встал со стула с грустным вздохом, — эх, — сложилось ощущение, будто ему уже осточертела эта работа, — что-то  ещё  тебе хотел сказать? Забыл, ну ладно, вспомню, рассажу. Ты покушай, сегодня чай с сахаром.

Дверь за Закамским закрылась, а мне не давало покое его подозрительное поведение. Что с ним произошло? Неужели дело в том, что он оказался не прав? Чужая душа - потёмки. Правильно говорят, а у Олега Петровича потёмки с лабиринтом. И шариться в них подобно хождению слепого щенка, только что покинувшего чрево матери. Душа душой, а подозрение подозрениями. Хотелось бы разобраться, во что выльется моя подозрительность касательно него. К чему приведёт в конечном итоге? Я сербал горячим чаем, после горького чифиря просто наслаждение. Чай и вправду оказался сладким,  поэтому пил размеренно и с хлебом, в миски плавало не сколького кусочков мяса. С чего бы это?  Верных мыслей не прибавилось. Нужно покушать, совсем тяму  с голодухи  нет, так и две ночи можно просидеть и ни к чему не прийти. Возник логичный вопрос, а оно мне надо? Придёт время само наружу вылезет, это как с обманом. Бабушка всегда говорила :

— Об обмане рано или поздно станет известно.

В детстве убедился на горьком опыте, а повзрослев, понял, смысла в нем нет, если ещё вдобавок врать не умеешь. Хотя спорное это умение врать.

Похлёбка с мяском гораздо сытнее и вкуснее, хоть и мало его, но уже что-то, всю тарелку ложкой выскреб, остатки вытер хлебом.

Обман обманом, главный вопрос не решён. Может подозрения безосновательные, просто устал человек. Вымотала работа, выжила все соки. Более чем вероятно, вон преступление раскрыли за три дня, хоть оно и не создаст никакого резонанса в народе или в шайке сталкеров, про расстрел с Кордона и так всем известно, как и про запрет выхода в Зону и входа из неё в Периметр.

Оборвал размышление скрипнувшим окошком на двери разносчик еды, забрал грязную посуду.

Ладно, чего себе голову забивать, и она и так прошлой ночью от этого пухла, а не всыпанное состояние чуть недовело меня до нервного  срыва на кого-нибудь, спасибо свидетелю.