Страница 17 из 35
Таиланд. Бангкок. Наши дни.
— Госпожа Вудс, — доктор Кхан снова в моей палате. Я открываю глаза. — Вам необходимо регулярно проводить процедуры по расширению влагалища. Помните, перед операцией мы с Вами об этом говорили?
Киваю. Разве я могу забыть, что теперь должна по несколько раз в день засовывать в себя расширители и держать их там по часу. И так до конца жизни.
— Сейчас сестра Ваан покажет Вам, как это делается. Первые несколько дней она будет проводить эту процедуру. Затем попробуете сделать её сами под нашим присмотром.
Сестра Ваан разворачивает мой набор расширителей, презентованный клиникой. Здоровенные разноцветные дилдо с нанесёнными на них метками разложены по номерам в чехле-сумке. Достает самый тонкий.
— Госпожа Олимпия, — мяукает Ваан. — Раздвиньте ноги.
Осторожно вводит в меня цветную игрушку. Мне ужасно неприятно. Я морщусь.
— Если вам больно, говорите, — доктор обеспокоенно смотрит на меня.
— Не больно, — медсестра замирает. Чувствую внутри холодный предмет. Непривычно. Доктор Кхан засекает время и ждет.
— Сегодня только пятнадцать минут. Потом будем увеличивать время.
Я поворачиваю лицо к окну. Сквозь вертикальные жалюзи видны верхушки небоскрёбов и кусочек голубого неба с кучевыми облаками. Вздыхаю и прикрываю глаза. Как бы мне хотелось сейчас позвонить Илоне, но её номер давно не отвечает. «Абонент не доступен или находится вне действия сети». Проваливаюсь в воспоминания.
***
Таиланд. Паттайя. За пять месяцев до казни Ванчая.
Спускаюсь в общую гримёрку. Собственную я ещё не заслужила, но у меня своя гримёрша — Лин. Лин китаянка. Она другая, не похожа на таек. Лин маленькая и хрупкая, с бледным личиком и тонкими быстрыми пальчиками. Лин улыбается. В Паттайе Лин — моя единственная подруга. Мы часто ходим вдвоём по магазинам, выбираемся в кафе. Лин восхищается мной. Говорит, что я настоящая дива, звезда. Я смеюсь. Она так говорит, потому что у меня соломенные волосы, светлые глаза и белая кожа. Слишком белая для этих мест. Я не загораю. Загар не для меня. На солнце моя кожа краснеет и воспаляется. Я веду ночной образ жизни. Днём обычно прячусь дома, задёрнув занавески и включив кондиционер на полную мощность. На улицу выхожу в тунике с длинными рукавами из тончайшего египетского хлопка и таких же штанах. Все достаточно широкое, объёмное, чтобы не привлекать к себе внимания. На голове широкополая шляпа. Лицо скрыто большими тёмными очками.
Несмотря на это, в Паттайе у меня куча поклонников. Есть и русские. Особенно один. Вечно пьяный. С выцветшими стеклянными глазами, глубокими морщинами и перманентной неопрятной щетиной. Кажется, он перетрахал всех местных шлюх. С завидной регулярностью вечерами торчит возле «Бальтазара». Я точно знаю, что ему нужно. Скоро мне понадобится личная охрана. Я начинаю его побаиваться.
Сажусь перед зеркалом.
— Как всё прошло? — Лин волнуется каждый раз не меньше меня.
— Мне хлопали. Правда! — я улыбаюсь, глядя на Лин в зеркало. — Кричали «Браво»!
— Я всегда говорила, что ты звезда! — Лин довольно улыбается, снимает с моей головы корону. Начинает распутывать и расчёсывать волосы.
Мне больно. Я шиплю, как гусь.
— Прости, дорогая, — Лин убирает скелетную расческу и достает массажку. Проводит ею по волосам. — Так лучше?
Заглядывает мне в лицо. Я одобрительно киваю.
— Заходил охранник, — продолжает Лин, расчёсывая волосы, попутно складывает сверкающие шпильки и заколки на гримировальный столик. — Сказал, что тебя ожидают у входа.
Глядя в зеркало, высоко подняв брови, осторожно отклеиваю накладные ресницы.
— Опять этот маньяк! Ему что, барных шлюх мало? Чёрт! — клей попал на ресницы. Пытаюсь отодрать кусок нейлона от века. Одно неловкое движение, и мне придётся пользоваться накладными ресницами не только на сцене. — Этот кретин скоро заставит меня выходить в окно!
Лин смеётся.
— Ты просто очень красивая!
Делаю небрежный жест рукой, как бы отмахиваясь от слов Лин. Но мне всегда безумно льстят ее комплименты.
— Давно хотела тебя спросить, — Лин расшнуровывает мой корсет. — Почему ты не фотографируешься на площади после представления, как остальные девушки?
Вопрос Лин портит мне настроение. Я не могу рассказать Лин, что бангкокская наркомафия и полиция, наверное, уже сбились с ног, разыскивая меня. Я хочу уберечь Лин от ненужных и страшных подробностей.
Переодеваюсь, привожу себя в порядок. Лин терпеливо ждет меня у выхода из гримерки. Идем на улицу через служебный вход. Я вся сжимаюсь в предвкушении встречи со своим неадекватным фанатом. Но его нигде не видно. Облегчённо вздыхаю. Садимся в такси и едем домой. Лин выходит первая. Мой дом находится чуть дальше.
Расплачиваюсь с таксистом и поднимаюсь к себе, не обращая внимания на консьержа, который, судя по всему, хотел со мной поболтать. Я слишком устала, сольное выступление выжимает из меня все соки.
Выхожу из лифта. Дверь в квартиру не заперта. Внутри горит свет. Вхожу, закрывая за собой дверь.
— Ну, здравствуй, сестрёнка! Не ожидала меня увидеть? Думала, уже не встретимся? — на диване сидит Ванчай. Длинные ноги широко расставлены. Волосы на затылке собраны в пучок.
У меня темнеет в глазах. Смотрю на Ванчая, не в силах пошевелиться.
— Решила, что про тебя забыли? — Ванчай приподнимет одну бровь. Взгляд брезгливый, высокомерный. — Думала, что можешь безнаказанно меня обокрасть?
Пауза. Ванчай тяжело дышит. Напряжение искрит в воздухе. У меня внутри все холодеет.
— Ты правда думала, что можешь украсть у меня деньги и спокойно уехать в другой город? А, Вайти?
Ванчай качает головой.
— Глупая, глупая жаба!
Он откидывается на спинку и пристально смотрит на меня. Мне страшно, мне очень страшно. Я до икоты боюсь Ванчая. Я совсем его не знаю. Я никогда не узнаю, что за человек Ванчай. В одном я уверена на все сто: его жестокость не знает границ.
Ванчай встаёт и подходит ко мне вплотную. Смотрит мне в глаза чёрными безднами.
— Шлю-ю-юха, — шипит Ванчай. Проводит тыльной стороной ладони по моему лицу. Звонкая пощёчина. — Дрянь!
Соломенные волосы хлещут по точёному лицу Ванчая. Одним движением он роняет меня на пол. Я падаю Ванчаю в ноги. Дежавю. Я падаю Ванчаю в ноги. Я падаю Ванчаю в ноги. Я всегда у его ног. Я безмолвная покорная тварь. Я его вещь.
Поднимаю на него глаза, полные слёз.
— Я… я… — тихо блею возле ног своего хозяина.
— Ты заплатишь за всё! — наклоняется ко мне и зловеще шипит в лицо. Ноздри раздуты, брови-крылья натянуты упругими дугами. Ванчай похож на гарпию. Хищную коварную гарпию.
Зажмуриваюсь от страха. Страшно подумать, какую цену назначил за мой проступок Ванчай. Истерично хватаю Ванчая за щиколотки и прижимаюсь щекой к его ступням.
— Пожалуйста… — отчаянно шепчу я. — Пожалуйста… Ради всего, что между нами было… Пожалуйста…
— Нет! — отпихивает меня ногой. — Даже не думай!