Страница 16 из 35
— Брат! — Наронг бежит следом. — Брат! Я тоже хочу! Дай мне покататься!
Старший брат Наронга крутит педали старенького велосипеда, оборачивается и хитро улыбается.
— Ну, брат! — мальчишка чуть не плачет, едва поспевая за велосипедом. — Дай мне! Дай!
Брат останавливается на самом краю деревни. Дальше только рисовые поля, сколько хватает взгляда.
— Почему ты такой вредный? — губы недовольно ползут вниз, с ресниц срываются капли. Наронгу обидно. Старший брат заливисто смеется, глядя на маленького братишку.
— У тебя ноги слишком короткие! Не достают до педалей! — дразнится он. — Ты и сам не больше лягушки, посмотри на себя!
Наронгу обидно, слезы скатываются по щекам. Мальчик растирает их грязной ладошкой, отчего лицо становится чумазым. Старший брат хохочет вовсю.
— Это нечестно! — кричит Наронг. — Нечестно! Ты!.. Ты!.. Ты — знаешь, кто?.. — негодование переполняет маленького Наронга. Разве же это справедливо — завтра отец повезет брата в большой город, а Наронг должен остаться в деревне с матерью и другими братьями. Почему брату, который старше его на каких-то три года достаётся всегда самое лучшее. Даже внешне — брат высокий, красивый. Соседки, когда встречают брата на улице засматриваются на него, а Наронга никто не замечает. В отличие от старшего брата Наронг не высок ростом и коренаст. А брат тонок и гибок, как бамбуковое дерево. И завтра отец везёт брата в город, а Наронг так и будет прозябать в маленькой деревушке.
Отец и брат уезжают в город следующим утром, но, к удивлению Наронга, через три дня в деревню отец возвращается один.
— Где брат? — брат хоть и вредный, но без него скучно. Наронгу не с кем играть. Остальные братья намного старше. У них уже свои дети. Но с племянниками Наронг возиться не любит. Он что, девочка, возиться с малышами? Для этого есть мама и невестки.
Живут все вместе в доме из тикового дерева на высоких бетонных сваях. Все двадцать человек. Наронг не жалуется — у него свой угол, где висит плакат Чака Норриса, и собственная циновка для сна. У брата тоже была своя циновка, но мать отдала её старшему племяннику Наронга.
— Мама, разве брат больше не вернется? — Наронг не понимает, почему мать раздаёт вещи старшего брата.
На все его расспросы о брате родители молчат, стараясь не смотреть в глаза. С тех пор, как брат уехал в город, дела пошли лучше. Отец купил маленький трактор. Теперь сажать и убирать рис будет проще. Сомчай присматривает себе дом. Давно пора. У него уже четверо детей, а его жена Кванг опять беременна. Будет лучше, если они переедут. Но Сомчай ходит хмурый. Предстоящая покупка его не радует. Да и другие братья больше не шутят с Наронгом. Все сосредоточены, заняты своим делом и не хотят болтать о пустяках.
***
Россия. Москва. За три месяца до отъезда в Таиланд.
Огромный бутик. Торгует одеждой. Женской. Мужской. С плакатов смотрят роскошные дивы с глазами Бэмби [1]. Шикарные губы, пышные волосы. Сама женственность, сама нежность. Смотрю на них. Неуверенно заглядываю внутрь. Одежды много. Всякой. Разной. Восхитительные летящие юбки, изящные шпильки, маечки на бретелях-спагетти. Мне хочется прикоснуться к этому волшебству пальцами, провести рукой по шелковистой ткани, почувствовать воздушность кружева на своём теле. Я представляю, как надеваю тонкое платье, распускающееся нежной пастелью на жемчужно-кремовом фоне. Платье-бутон. Платье-мечта. Сердце заходится в груди. Я делаю шаг внутрь. В бутике полно женщин. На меня не смотрят. С упоением перебирают плечики с навешанными на них нарядами. Поджимают губы, сосредоточенно разглядывают себя в огромных зеркалах, прикладывая понравившуюся вещь. Подхожу к стойке. Протягиваю руку. Сердце готово взорваться. Между моей рукой и платьем пара сантиметров. Неужели сейчас моя рука коснется этого чуда? Начинаю нервничать. Я не знаю своего размера! Я не знаю своего женского размера! Какой у меня размер? Дышу часто. Решаю взять наугад.
— Эй, парень! — слышу за спиной голос охранника. Вспыхиваю, как свечка. Голову ведёт так, что не понимаю, где пол, где потолок. Охранник подходит почти вплотную. Улыбается. — Мужская одежда на втором этаже, — тычет рацией наверх.
Мне стыдно. Стою не в силах поднять глаза. Глупо киваю. Платье-бутон за моей спиной — недосягаемая мечта. От отчаяния хочется плакать. Я ненавижу свое тело. Глотаю слёзы. Поворачиваюсь в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— Дорогой! — неприятный женский голос за спиной. Слишком нарочитый, слишком вычурный. Фальшивит, переигрывает. — Куда же ты подевался?
Чья-то рука подхватывает меня под локоть. Оборачиваюсь и в изумлении смотрю на высокую блондинку.
— Я же сказала, чтобы ты принес мне «L»! С моим четвёртым размером «М» расходится на груди! — кокетливо смотрит на охранника. Охранник, недовольно крякнув, уходит.
Блондинка отстраняется. Окидывает меня оценивающим взглядом. Мычит себе под нос и хватает со стойки платье-бутон.
— Пойдём! Посмотришь, как оно сидит, — тащит меня в сторону примерочных.
Не упираюсь. Я в шоке.
Жеманно поглядывает на девушку, стоящую при входе, и ведёт меня в кабинку. Задёргивает штору. Я остаюсь наедине с незнакомой блондинкой. Таращусь на неё безумными глазами. Чего она хочет?
— Ты же это хотел примерить? — показывает платье.
В кабинке становится нестерпимо душно. Чувствую, что сейчас упаду в обморок.
— Ну же! — подбадривает меня блондинка, вручая платье. — Если стесняешься, я могу выйти.
Судорожно мотаю головой. Если она выйдет, то девушка у входа в примерочные всё поймет. Почему-то мне кажется, что всем интересна моя персона. Блондинка отворачивается.
Снимаю с себя одежду и надеваю платье. По размеру подходит идеально. Моя новая знакомая смотрит на меня. В глазах восторг.
— Тебе нравится? — шепчет в ухо, оглаживая складки платья. — Ты очень красивая. Правда?
Заливаюсь пунцовой краской. Блондинка кокетливо улыбается.
— Бери! — в голубых глазах пляшут бесенята.
Смотрю на ценник. У меня нет таких денег. Я не могу платить такие деньги за платье, которое никогда в жизни больше не надену.
Блондинка морщится.
— Что, дорого?
Я скромно пожимаю плечами.
— Одевайся! — кидает мне мои вещи. — Жду тебя на кассе.
Пытаюсь протестовать, но она уже выпорхнула из кабинки. Слышу ее наигранный, высокий голос:
— Я его беру!
Долго копаюсь в примерочной. Слишком долго. Выхожу красная, как рак. Стараюсь не смотреть на девушку, обслуживающую примерочные.
Сияющая блондинка уже ждёт меня с пакетом в руке.
— Пойдем! — снова подхватывает меня под локоть и тащит прочь из магазина. — Оно теперь твоё!
Победоносно вручает мне пакет, стоит нам только отойти от бутика.
— Кажется, мы не представлены друг другу, — смеётся. — Я Илона. А ты?
Мямлю себе под нос.
— Кирилл… фе… — брезгливо морщит нос. — Кира! Так лучше… Позже подберем тебе туфли.
Улыбается. Я озираюсь по сторонам.
— Думаешь, кому-то есть до нас дело? — Илона мила и непосредственна. — Ведь я не ошиблась. Да? Тебе же нравится быть девушкой?
Красный цвет лица, похоже, мой сегодняшний тренд.
Мы сидим в дорогом кафе. Я нервничаю. Илона назаказывала сладостей и теперь с удовольствием уплетает за обе щеки.
— Вообще-то, я на диете, — говорит она с набитым ртом. — Но сегодня можно. За встречу, так сказать!
Она продолжает жевать, запихивая в рот очередной кусок пирожного.
— Ты, наверное, не помнишь меня? — машет десертной ложкой. — Я тогда выглядела чуточку иначе.
Кокетливо вскидывает брови и поджимает губы. Я действительно не помню ее. Где мы могли видеться?
— Ночь. Караоке. Ну?
— В караоке я была один-единственный раз.
— Угу, — кивает Илона, — и потрясающе пел «I’m alive». — осекается. Её лицо вдруг становится серьёзным. Виновато смотрит на меня. — Прости. Для тебя это серьёзно, да?
— Всё в порядке, — пытаюсь успокоить её я. Меня не огорчают её слова. Я привыкла. Ведь для окружающих я парень. Парень. Нелепое, катастрофическое недоразумение.
Силюсь вспомнить Илону в тот самый единственный вечер в караоке и не могу.
Илона коварно улыбается. Голубые глаза хитро щурятся. Она прикусывает ложечку.
— Ну? — улыбка ползёт по её лицу, становясь всё шире. — Ну?
— Я Вас там не видела.
— Тебя!
--…тебя не видела… — сильно стесняюсь. Очевидно, что Илона намного старше меня.
— Видела, видела! — кивает Илона. — Я пыталась с тобой познакомиться!
Лихорадочно начинаю перебирать события того вечера. Пою Розенбаума с парнями. Потом поём впятером — я, сладкая парочка и девицы. А потом… Нет! Не может быть! От догадки вздрагиваю, как от удара электрическим током. Высокий мужик в шикарном костюме?! Смотрю на Илону, вытаращив глаза.
— Что? Вспомнила?! — Илона смеётся так, что из глаз брызжут слезы. Роскошная блондинка, сидящая передо мной — мужчина! Она такая же, как и я. Словно камень с души. Все эти годы я жила со своей болью одна — совершенно, абсолютно одна. Никто не мог понять меня. И, наконец, я нашла по-настоящему родственную душу. Илона — человек, который понимает меня. Я на седьмом небе от счастья. Улыбаюсь так, что сводит скулы.
Илона была звездой. Самой настоящей звездой травести-шоу. И с этого самого дня стала моей близкой подругой. Если бы не Илона… Сколько раз я думала о том, что стало бы со мной, если бы не она. Илона, Илона… Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?
Илона взяла меня под своё теплое, заботливое крылышко. Заставила уволиться из бистро, где мне платили сущие гроши. И устроила к себе. Я помогала ей перевозить сценические костюмы, косметику и, вообще, следила за тем, чтобы Илона ничего не забыла, собираясь на выступление. Я стала её доверенным лицом, правой рукой. Она таскала меня за собой везде — на концерты, в клубы, в магазины и рестораны. Мой гардероб стремительно пополнялся роскошными нарядами. Илона учила меня наносить мейкап и ходить на высоченных каблуках. Старалась раскрепостить. Хотела, чтобы я почувствовала свою женскую привлекательность.
— Теперь ты видишь. Женщиной мало родиться, женщиной надо стать! — при этом Илона поднимает вверх указательный палец и делает одухотворенное лицо. Истинность её слов мне открылась намного позже. Уже здесь, в Таиланде, когда начались мои трансформации.
Илона хотела сделать из меня певицу. Нет, она не предлагала, она требовала. Она даже придумала для меня номер, который хотела вставить в своё шоу, но не успела. У судьбы на мой счёт были иные планы.