Страница 230 из 243
Городу вернули свободу, наладили поставки, но недоверие к власти теперь исправят только годы.
А все жители ледяных земель следили за освоением новой пещеры, не только кормясь слухами, но и при помощи еженедельных вестников. Потребовалось много времени, чтобы наладить её освещение. Потом не могли поверить в отрывающиеся перед глазами размеры, и пришлось составлять тщательный план по разумному расположению светильников.
Объём пещеры превышал размеры столицы и там, где свод значительно понижался, оставалась возможность использовать её как теплицу. Лишь треть пещеры имело твёрдое основание, остальное было землёй. Настоящей, чёрной, жирноватой землёй, которую приятно было брать в руки, тереть на пальцах или зарываться в неё ладонями. Начали думать, каким будет город, сколько жителей удастся прокормить за счёт возделываемых внутри полей.
Пришлось снова созывать всех крулей, наиболее уважаемых ропаков. Никогда, ни при одном правлении ещё не собирался столько раз полный круг, но вопросы решались важные, и требовался очень разносторонний опыт.
Строить многоэтажные высотки, как в городах на поверхности – или ограничить себя и не стремиться ввысь? Какой ширины делать улицы? На какое количество жителей есть вода в свободном доступе? Возделывать зерновые культуры или огородные? Если растить зерно, то всё равно его мало, а если браться за овощи, тогда можно вести торговлю. Чем будут жить будущие жители пещеры?
Вопросы, вопросы, и не на все из них есть ответы. Решили, что пещера удобна для разведения домашней птицы и снова начались обсуждения о занятости населения.
А тем временем в доме Ерса уже появился водопровод и отопление. Правда, пока мастер, построивший его, был неуверен, выдержат ли трубы мороз, если меховая одежда на них повредится или если дом хоть на день перестанут топить. Но это была надежда для тех, кто решился, как Ерс, строиться отдельно.
А одёжка для труб позднее всё время придумывалась новая. Были и короба сделаны для них, которые набивали мхом, землёй, стружкой, пока не придумали рассыпать крошку кристаллов, используемых для света и крошки адамаса. Получались светящиеся короба с подогревом. Но это будет потом, а пока мастер тщательно обмотал трубы тряпками и мехом.
Прошли все сроки ожидания письма от деда Дара, и Сэл думал, кого бы послать в королевство за кораблём и командой, пока ещё лето. Но неожиданно принесли весточку от дяди Дара, лорда Арноста. Он сообщал, что уже прибыл на границу и просил его встретить. Лорд Арност желал посмотреть на племянника, оценить лично побережье и поискать удобную бухту.
- Какая бухта? - ворчал Сэл, - у нас лёд у берега почти круглый год!
- Но рыбаки выходят же в море? Значит, ему необходимо узнать, где это происходит, и в какое время года, - успокаивала она разнервничавшегося мужа. Он так долго ждал, переживал, что теперь боялся, что всё зря. А ещё Сэл надеялся, что прибудет дед Дара, а приехал ещё вполне молодой лорд.
- Я буду сам с ним общаться, - ревниво заявил Сэл. И ещё ему очень не нравилось, что кто бы ни приезжал из королевства, все уделяли внимание Нине. Всех привлекал её цвет глаз, цвет волос, как будто ни у кого в королевстве подобного не было!
Мало ему нервов, что его жене присылают подарки крули со всех городов, передают презенты уважаемые ропаки – так Нина называет мелкие подношения. Он сходит с ума от того, что они все рвут её внимание от него.
Лапушка успокаивала его, объясняла, что так крули пытаются отблагодарить её за заботу о мальчишках, что учатся в школе во дворце, но Сэл ревновал. Всё понимал – и всё равно ревновал. А когда добавлялись гости из королевства людей, то не находил себе места и нередко попадал в щекотливые ситуации, игнорируя разумные доводы и непременно находился на встречах рядом с Ниной.
А ещё Селвин изводил себя думами о том, что до сих пор не удалось найти пещеру с подземной рекой. Все посланные на разведку охотники возвращались либо ни с чем, либо находили не то, что нужно. Дальше думал Селвин, что у него нет кораблей, нет морских дорог, и ещё ропаки до сих пор не приступили к освоению второй пещеры.
Сэлу казалось, что всё делается слишком медленно, а он ведь уже придумал, какой он для жены дом построит. Только как же приступать к строительству своего дома, в который они въедут после службы на посту имперо, когда ещё ни одно дело не закончено!
И плюс ко всему совершенно невозможно наблюдать, как все кружат вокруг его Нины, улыбаются ей, дарят подарки, а она смотрит на них благосклонно, улыбается в ответ, когда могла бы на него так смотреть и только ему дарить улыбки.
И вот как так получилось, что когда он преподнёс ей самый большой добытый красный камень, она отнесла его в хранилище дворца, сказав, что камни такого размера отныне являются только народным достоянием, а когда ей дарят камешки размером со сморщенный горошек, так ничего, берёт, носит!
До сих пор сердце обида гложет, а он ведь всю свою зарплату имперо за несколько месяцев за камень отдал!
А Нина, не зная, что Сэл оплатил камень, не смогла толково объяснить ему свой отказ брать его. Во-первых, она и правда считала, что столь крупными экземплярами должны владеть либо музеи, либо государства, либо короли; во-вторых, такие камни – всегда большое искушение для бандитов и можно за владение ими рано или поздно поплатиться жизнями всей семьи. Поэтому она сразу, пока не поддалась очарованию камня, избавилась от него и сделала это прилюдно, чтобы все знали, что в семье имперо нет бесценного лала.