Праведная. Крылья Души

А она закрыла дверь и расположилась на вполне удобном иномирном туалете. Сделав свои дела, взяла банку с дырчатой крышкой и посыпала в отверстие. Там сразу что-то зашипело и вроде запузырилось, уничтожая запах.

Когда она вернулась, Джонатан успел наполнить большую широкую деревянную «ванну» наполовину. Он кивнул на лавку, где лежала светлая мужская рубаха, полотенце и банка с порошком. Хи-хи-хи, розовым.

- Это тебе. – Сообщил он ей и невнятно буркнул: - Сама помоешься?

- Спасибо, - улыбнулась Марьяна, - думаю, с этим я точно справлюсь.

- Хорошо, - Джонатан заметно расслабился. - Когда закончишь, оставь всё как есть. Сам уберу.

- Мне бы ещё одежду постирать.

Светловолосый обречённо вздохнул и подхватил вёдра:

- Давай лучше я сам постираю?

Сначала девушка хотела согласиться, совершенно не представляя всю технологию иномирных постирушек, а потом вспомнила о нижнем белье и отрицательно покачала головой.

- Не пойдёт. Я сама.

- Тогда позовёшь. – Смирился он и покинул кухню, прикрыв дверь.

Время было позднее, и процедуру с купанием Марьяна решила не затягивать. Джонатану тоже надо помыться. А ещё чувствовала она себя здесь, как пятая нога у табуретки - вроде не нужна, а отломить жалко, кто-то ведь старался её туда приделывать. Вот и с ней так же. Вроде и дурочка, а выгнать жалко…

Искупавшись, она быстро просушила короткие волосы и нацепила рубаху. На вороте были завязки, что позволило скрыть свои округлые прелести, а по длине одежда оказалась вровень с коленями. Рукава пришлось закатать. Свои бежевые свободные брюки и приталенную тунику с широким поясом свернула на лавке, где внутри спрятала нижнее бельё.

Вообще, Макс очень внимательно отбирал её вещи. Обязательное условие было: чем проще, тем лучше. Молнию пришлось отпарывать и пришивать неудобные пуговицы. Да что там молния! Он забраковал все цвета, кроме молочного, грязно белого и бежевого. Балетки разрешил выбрать коричневые.

Из личных вещей, взятых с собой в путешествие, имелся рюкзак, набитый всякой всячиной: простые карандаши, несколько альбомных листов, пастель масляная и сухая, и всякое другое, что не вступало в резонанс с этим миром (как например металлическая молния на брюках или шариковая ручка, с сожалением оставленная дома). Больше ничего с собой не было, даже украшений. Если не считать серебряного пирсинга в пупке, но об том Макс не знал.

- Джонатан, я всё.

Он тут же вошёл и, стараясь не смотреть на оголённые ноги (аж по самые колени!), насыпал в «ванну», где мылась гостья, голубой порошок. Вода бодро забурлила, становясь снова прозрачной. Затем в ход пошёл белый порошок, который растворившись без всяких пузырьков, сделал воду слегка мутновато-мыльной.

- Клади вещи в воду. - Скомандовал Джонатан.

Девушка развернула грязную одежду и указала на нижнее бельё.

- Это тоже?

Трусики были хлопковые и самые простенькие из тех, что имелись у неё, а бюстгальтер для удобства выбрала спортивный, который был предназначен для занятий фитнесом.

- Да, - ответил мужчина, отводя взгляд.

Ну, конечно, это дома она всё раскладывала по кучкам, скрупулёзно соблюдая знаки на этикетках, но так ведь она и не дома, чтобы привередничать. Марьяна утопила в «ванне» сначала верхнюю одежду, потом и бельё. Вода забурлила, зашипела, образую обильную пену, в местах соприкосновения с тканью.

Девушка напряжённо подумала, а не раствориться ли там одежда до одиноких ниточек? Уж больно сильно бурлит. Но через минуту всё успокоилось, пузырьки сошли на нет и вода снова стала прозрачной.

- Можно вынимать, - подсказал мужчина.

Когда выстиранная таким странным способом одежда была отжата и уложена в таз, Джонатан показал на печку:

- За ней есть место для сушки.

А разве полоскать не нужно?

- Это всё? – Уточнила Марьяна.

- Всё. А что?

- Нет, нет, - она быстро подхватила тазик, - просто спросила.

За печкой были натянуты две верёвки. Одна уже была занята под его одежду, вторую приватизировала она.

- Пойдём, покажу тебе, где будешь спать. – Джонатан забрал пустой таз и оставил его на столе.

Интересно, а он не собирается учить её спать? Марьяна тихонько хмыкнула: вдруг у них и спят тут по-особенному? Например, стоя? А что?

Вроде бы хмыкнула тихо, но кареглазый услышал и оглянулся, прожигая своим тяжёлым взглядом. Девушка мгновенно спрятала улыбку и подумала, что очень уж одинаково смотрят мужчины этого мира…

Рядом с кухней имелась небольшая комната с широкой кроватью, которая стояла возле тёплого печного бока. БОльшая часть печи располагалась на кухне, и где-то с четверть продлевалась сюда. Так же тут имелась пара сундуков и окно. Ставни Джонатан закрыл и приглушил лампу.

- Будешь спать здесь. Постель чистая. – Он побарабанил пальцами по подоконнику, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

- А ты?

- Я расположусь на кухне.

До Марьяны дошло, что он отдаёт ей свою кровать и почувствовала неловкость. Хозяин дома будет ютиться на лавке, словно неприкаянный, а она нежиться в его постели. Но предложить ему вторую половину кровати не отважилась. Во-первых, спать на одной кровати рядом с совершенно незнакомым мужчиной, было как-то не то чтобы страшновато, но точно неудобно. Во-вторых, Джонатан действовал на неё почти так же как Максим, то есть подавлял своей внутренней мощью и чем ближе он был, тем сильней она это ощущала. И, в-третьих, всего одна ночь и он снова будет спать с комфортом.

- Можно мне оставить свет? - Попросила девушка.

- Можно.

- Спокойной ночи.

- Тихой ночи. - Ответили ей.

***

Утро для Марьяны всегда начиналось спозаранку. Сказывалась привычка. Даже в дни после увольнения ей ни разу не удавалось поваляться хотя бы до восьми утра.