Страница 16 из 100
«Если проигравший улыбается, победитель теряет вкус победы»
(Усэйн Болт)
На столе разместился огромный каравай душистого хлеба, необъёмная чаша с овощами, отдалённо напоминающие земные, здоровый кусок варёного мяса и кувшин с каким-то напитком.
И это всё на двоих?
- Приятного аппетита, - пожелала Марьяна, озадаченно разглядывая с чего бы начать.
- ДобрО, - ответил Джонатан и принялся нарезать мясо.
- Отрежьте мне, пожалуйста, кусочек хлеба. - Попросила она хмурого мужчину, когда тот закончил с мясом.
- Хлеб нельзя резать, - отчеканил он, - только ломать руками.
Да? А почему? А мясо можно?
О-о-очень хотелось спросить, но стоило вспомнить «по-мой-ру-ки» желание сразу пропало. Поэтому девушка сосредоточилась на важном – как отрезать себе кусочек хлеба, не беря в руки нож? Отщипнуть. А с какой стороны? Вдруг и здесь есть особое правило?
Желудок ворчливо попросил поторопиться. Эх, была не была и она, положившись на удачу, ухватилась за край, который был ближе всего, но, сколько не пыталась, отломить не смогла. Всё это время мужчина наблюдал за тщетными попытками странной гостьи добыть себе хлеб.
Ладно, пусть так. С хлебом не повезло, но есть ещё овощи и мясо, которое было аккуратно нарезано на порционные куски. Немного подумав, Марьяна поняла, что мясо на ночь – плохая идея. Тогда остаются овощи.
Девушка внимательно осмотрела блюдо с овощами, и её выбор пал на огурец (предположительно огурец) – синий, в тёмную полоску. Он оказался огромным и с трудом помещался в ладони. Она взвесила его в руке, стараясь на прикидку определить вес, а потом осторожно понюхала. Странный огурец ожидаемо пах свежестью, но весь аппетит портил его синюшный вид и нелепые полоски. Девушка провела пальцем по полосе, которая была слегка выпуклой, и тоскливо вздохнула: может когда его порезать и посыпать солью, станет лучше?
И она решилась. Оставалась надежда, что соль будет привычного белого цвета или на крайний случай, розовая, как гималайская.
- Джонатан, а это синее чудо можно ре... зать… - Последнее слово вышло смазанным, потому что в это время Марьяна подняла голову и увидела кое-что, смутившее её до глубины души.
Джонатан, сидевший почти рядом, даже не притронулся к еде, а, поставив локоть на стол и подперев щёку мозолистой ладонью, всё это время, пока она решала, что можно съесть, а что нет, смотрел на неё с невероятной смесью любопытства, изумления и жалости.
Девушка медленно положила так и не опробованный овощ на место и сложила руки на коленях. Она с силой закусила губу, чтобы не рассмеяться, потому что слёзы по этому случаю были давно уже выплаканы. В который раз её принимают за ту, кем она на самом деле не является? В сотый? Тысячный? Она давно перестала вести счёт. И вот снова-здорово! Даже попав в другой мир, она забрала с собой своё «проклятье».
Какой на сей раз нарисовали ей образ? Недалёкой, чудаковатой с придурью девицы?
- М-м… можно мне просто попить? – Она кивнула на кувшин, но потом передумала. Ещё неизвестно из чего сделан этот напиток. – А давайте лучше воды. Есть у вас просто вода? - Марьяна покосилась на тазик с розовой водой. - Только чистая.
Джонатан проследил за её взглядом и чуть не сплюнул от досады. Она совсем ополоумела?! Или издевается?! За дикаря его держит?! Сама словно новорождённый детёныш, а он виноват?!
Мужчина со злостью вцепился пальцами в румяный бок большого каравая, с лёгкостью оторвал от него добрый кусок и, не спрашивая разрешения, шмякнул на стол рядом с притихшей девицей, следом схватился за мясо, но одарённая протестующе замычала. Мясо полетело в его тарелку и смачно шмякнулось о гладкую поверхность. С кувшином он был более осторожен, успев сорвать злость на хлебе с мясом (теперь жалел, нельзя так обращаться с едой). Неторопливо разлил морс по пузатым кружкам и аккуратно вернул на место.
- Ешь. – Безапелляционно приказал он Марьяне.
- Это что? – Она и нырнула носом в кружищу и с наслаждением вдохнула ягодный аромат.
- Малиновый морс. – Откликнулся Джонатан и поинтересовался: - Ты всегда нюхаешь еду, перед тем как съесть?
Девушка пожала плечами и взяла хлеб. Он оказался мягким с румяной и хрустящей корочкой. Морс тоже пошёл на ура. Джонатан, видя, что она, наконец, принялась за еду, стал наполнять тарелку и себе.
Пока Марьяна старательно пережёвывала хлеб, запивая его малиной, старалась незаметно наблюдать за здоровым мужским аппетитом. Если он так хорошо ест, значит и хорошо работает.
- Ещё хлеба или морса? - спросил он, заметив её опустевшую кружку.
- Нет, спасибо, - сыто улыбнулась она и погладила довольно заурчавший живот. - Добавка будет лишней.
Кареглазый лишь покачал головой, окончательно поставив на ней жирный крест.
- Джонатан, мне бы... по нужде сходить. – Марьяне было неловко говорить о таком, но не в штаны же спускать?
- В сенях, ... - начал было он, но потом посмотрел на бревенчатый потолок, что-то там безрадостно разглядывая, и предложил: - Пойдём лучше покажу.
Странный он, но так и правда будет лучше.
В сенях имелась неприметная дверка в закуток, в котором стоял высокий ящик с овальной дырой. Мужчина растерянно почесал короткую светлую макушку и стал неловко объяснять принцип местного туалета. Кстати, запаха здесь вообще никакого не чувствовалось, что заметно подняло Марьяне настроение. Да и чистенько было. Удивило наличие стопки квадратиков бумаги, которая оказалась к тому же слегка влажной.
Ух, ты как интересно!
- А как долго держится влага? – Поинтересовалась она, разглаживая мягкий бежевый квадрат.
- Эм... Пока не подот... - Он досадливо махнул рукой. - Дальше сама разберёшься.