Страница 6 из 56
Весь день воскресенья я провела как на иголках, в страхе косясь на телефон. Но мобильный молчал. К вечеру мне надоело бояться и я, наполнив ванну с душистой пеной, решила расслабиться.
Поставив ноутбук на тумбочку и включив сериал, пошла за вином и бокалом и только тут телефон подал признаки жизни. Сердце упало в пятки, но на экране светился номер подруги и меня чуть отпустило.
Наполняя бокал алкоголем и одновременно стаскивая с себя домашние штаны, я прижимала плечом к уху мобильный, слушая пикантные сплетни про нашу общую знакомую.
- … и Аленка, значит, разблокировала его телефон и сообщения нашла с Ленкой. Ну, помнишь, сивая такая, еще на дне рождения Артема в хлам напилась…
- Да ты что? – немало удивилась я, пытаясь отвинтить непокорную крышку. – Так он вроде с ней на ножах был же.
- Так это они для виду, прикинь! – восторгалась чужой подлости Маринка на том конце провода. – Чтобы никто не заподозрил! А в сообщениях там любовь такая, что вах! И целует, и обнимает он ее, и очень скучает, и Аленка, стерва такая, все мозги уже ему вынесла, и ночи он дождаться никак не может, чтобы свалить из дома к Ленке, пока Аленка спать будет. Вот кобелина, скажи же Насть!.. А так по виду и не скажешь!
В трубке раздался писк, свидетельствуя о входящем звонке по второй линии. Я замерла и, оставив упрямую бутылку, посмотрела на экран. Номер неизвестен.
- Марин, я перезвоню. – Помертвевшим голосом перебила я подружку, взахлеб рассказывающую о нашей рогатой приятельнице.
- Насть, что-то случилось? Что с твоим тоном? – обеспокоенно вопросила Маринка.
- Перезвоню. – Повторила я и нажала на прием второго вызова.
- Привет, детка. – Бархатно растягивая гласные, произнес голос Богданова. – С кем ты там так долго трепешься? Я уже начал злиться.
- С подругой. – Несколько нервозно отозвалась я, чувствуя ватную слабость в ногах и медленно оседая на бортик ванны.
- С подру-у-угой? – протяжно, с усмешкой переспросил он. – У такой дерзкой обманщицы еще есть подруги?
Сглотнув ком в горле, я уставилась в зеркало напротив. Мертвенная бледность кожи лица и мои напуганные глаза так непривычно было видеть в отражении. Настолько непривычно, что я испытала к себе презрение. Прогнулась под мужика. Под наглую, хамоватую сволочь. Какой ужас.
- Чего надо? – грубо спросила я, сжав трубку пальцами.
- Гонор сбавь, детка. – Посоветовал он, ничуть не изменив насмешливого тона, но промелькнувшая арктическая стужа в голосе прозрачно намекнула, что нужно послушаться. – Я уже отпустил своего водителя домой. Забрать меня надо и доставить в мою скромную обитель.
- Это все? – с подозрением уточнила я.
- На сегодня да. И минус тысяча. Справишься? – саркастично спросила эта сволочь.
- Откуда забрать?
- "Роял". Ресторанчик такой. Напротив Хилтона. Знаешь где?
- Знаю, - прикидывая в уме наиболее удобный маршрут, ответила я.
- У тебя пятнадцать минут. Не успеешь – альтернатива. Надеюсь, ты помнишь, что это значит. – Произнес он и отключился прежде чем я, пораженная его наглостью, успела возразить.
От меня до Хилтона как минимум полчаса ехать и это при нормальном трафике! А в воскресенье вечером центр со множеством односторонних улиц, по которым нужно ехать до отеля, кишит машинами и общественным транспортом! Я с ненавистью посмотрела на экран. И номер-то у него блатной. Пять пятерок подряд. Понторез вонючий!
Натянув джинсы и футболку, я прыгнула в сапоги и побежала к машине. Зараза как назло долго не могла прогреться и я вся извелась. Плюнув, выехала со двора с холодным мотором. Стуканет – выскажу Богданову все, что думаю.
Мне крупно повезло, ибо до центра все светофоры светили зеленым и я домчалась до отеля за эти жалкие пятнадцать минут. Правда, пару раз с заметным превышением проскочила камеры. Да и пофиг. На кону кое-что поважнее.
Кое-как втискивая машину на единственный свободный пятачок перед пафосным рестораном я одновременно звонила Богданову.
- Выходи, - злобно бросила я ему, когда он со второго раза соизволил ответить на звонок.
- Опоздала на три минуты. Тысяча не засчитывается. – Хмыкнул он оторопевшей от такого хамства мне. – Впрочем, не настолько критично, чтобы прибегнуть к альтернативе. Ладно уж, сегодня я добрый.
- Выпил что ли? – съязвила я, припомнив его слова о великодушии во время пьянок.
- Не дерзи. Наглость не люблю, могу и передумать.
Я отключилась и зло ударила по рулю. Наглость он не любит! А сам настолько борзый, что ему глотку перерезать хочется!
Богданов вышел на мраморное крыльцо ресторана минут через пять, когда я уже успела проклясть его и всех его родственников до десятого колена. С ним вышли еще пара мужиков. Один тащил какую-то широкую и плоскую фанеру перетянутую праздничными лентами. Господи, только бы это не для Богданова! Мужчины встали покурить, не спускаясь с лестницы. Богданов остался с ними. Обернулся нашаривая взглядом мою машину. Я мигнула фарами, он недовольно скривился и отвернулся.
Стояли они недолго, начали спускаться и направились ко мне. Богданов выглядел трезвым, вальяжно вышагивая к машине в распахнутом пальто. Черная приталенная рубашка снова была расстёгнута на верхних пуговицах, выглаженные брюки и блестящие лаковые туфли. Здесь стоило, конечно, отдать ему должное – одевался он просто, но со вкусом. Мужики шли позади него все с той же фанерой.
Приглядевшись я поняла, что это картина. Причем в красивой раме. Картина обряженного в рыцарские доспехи, но без шлема Богданова, гордо восседающего на коне и поднявшего над головой меч. Я так громко расхохоталась, что машина чуть не затряслась. Богданов, очевидно, понимая причину моего веселья, досадливо поморщился и холодно на меня посмотрел.