Страница 92 из 176
Подсчитав потери, выяснили, что благодаря крепости своих доспехов и взаимовыручке погибших не оказалось, но было очень много раненых. Более трёхсот человек получили сравнительно лёгкие ранения конечностей, но и шестьдесят три моряка имели очень сильные ранения, а шестнадцать были вообще при смерти.
Для этих бедняг в центральных палубных надстройках дромонов оборудовали дополнителные спальные покои, откуда доносились стоны и крики. Икону Богородицы убирать с палубы не стали, так как многие молились, благодаря её за своё спасение, другие же, уповали на её милость в спасении от страданий своих товарищей. Кириосы же договорились с Капитаном в благодарность за дарованную победу, вместе отстоять всенощную молитву.
Потерь надо заметить, могло быть на много больше если бы не одна задумка с надуванием пустых бурдюков. Моряки в самом начале боя довольно ловко прятали под кольчугой, между лопаток пустой бурдюк, и в случае попадания в воду, даже в полном снаряжении, успевали ныряя туда, сюда его хоть на половину надуть, чего было вполне достаточно, что бы не пойти ко дну.
Если же моряк падал в воду без сознания, то двум его ближайшим товарищам, было вполне по силам, не давая ему утонуть, надуть его бурдюк, и закрепить для устойчивости в воде. Эти приемы хорошие пловцы летом и осенью многократно отработали.
К тому же свои тяжелые, деревянные, обитые железом щиты моряки изнутри оборудовали кожаным подобием подушек, наполненных конским волосом, которые значительно облегчали их применение в бою, и не давали щитам сразу тонуть в воде, долго сохраняя плавучесть.
Дело в том, что всё снаряжение и оружие моряков было именным, и в случае утраты, они приобретали за свой счёт. Цены же были весьма велики, самые простые оружие и доспехи ополченцев к примеру продавались по двойному весу серебра, а кое что и вообще по тройному. Так что морякам приходилось идти на разные полезные хитрости, и если они были удачными, то сразу многими перенимались для пользы общего дела.
Старый Торир просидел всё сражение возле своего коня, успокаивая друга и сжимая в руке свой арбалет. Сейчас он тоже сидел возле коня, но теперь в его руках вместо арбалета был рыжик, которого старик гладил по золотистой шерстке.
Русской речи он вообще не понимал, а с греками видимо просто не желал общаться, или чего то стеснялся. Когда Любислав подошел к нему, старик произнёс:
- Славная битва была знатный господин. Хромой Торир знает толк в битвах. Я счастлив, что на склоне лет увидел такую славную битву. Жаль что враги были слишком далеко для арбалета Торира. Вы великие войны, и очень хорошо, что плаваете тут, а не у фьордов моей далёкой Родины.
- Не переживай старик, не в этот раз, так в другой, но и твоему арбалету найдётся занятие. Далеко от меня не отходи, и вот увидишь, враги сами появятся, да в таком количестве, что с закрытыми глазами стрелять будешь, и все равно в кого ни будь да попадешь. - подшутил он над свеем.
- Ты хороший господин, любишь своих людей, дорожишь ими, и люди это чувствуют, и готовы за тебя умирать. А кто тот другой знатный господин в красных сапогах? Ты с ним очень похож, но вы разные. Он верит в опыт и умение, а ты в милость богов и слепую удачу. - поинтересовался старик.
- Он мой брат, я командую этим кораблём и дюжиной ладей, а он тем кораблём и тоже дюжиной ладей. Мы с ним хозяева этого моря, и на воде вершим суд праведный, караем злых людей и защищаем добрых, охраняя от врагов морские рубежи Земли Русской. Служба у нас с ним такая у князя Тмутараканского Мстислава. - ответил Любислав Ториру.
- Хорошее дело избрали для вас боги, тяжелое правда, но почётное. Все люди любят защитников своей Родины. Самые красивые женщины дарят им ласку, великие боги свою милость и помощь в трудный час, могущественные правители окружают почетом и осыпают наградами, а сказители сочиняют саги о их деяниях, которые потом веками хранятся в памяти народа. Только жизнь у них крайне не спокойная, а могилой им служит не костер или курган высокий, а пучина морская. - молвил старик.
- Правду говоришь старик, и женщины любят, и правители награждают, и боги помогают, и покой нам только снится, да и пучина моря вместо сырой земли, тоже не плохо. Вон видишь вдалеке стая дельфинов, любимцев Посейдона, говорят что древний морской бог души самых славных моряков вселяет в них.
Правда здорово? Так что для уныния ни мне, ни брату моему Бранимиру, никаких причин не наблюдается. А вот саги о наших подвигах, это дело весьма заманчивое. Поразмыслю об этом на досуге. Прощай старик, не забалуй кота. Он тоже на службе, мышей с крысами ловит. - ответил он с усмешкой, расставаясь с Ториром.
В связи с тем что на мостике установили икону, Капитан с Бранимиром стояли рядом с кормщиком, и облокотившись о борт "Посейдона" тихо беседовали, потягивая вино. Все моряки бродили по палубам поедая наспех приготовленные угощения, и запивая их действительно хорошим вином, полученным у купцов.
- Плохо что пираты ускользнули, как бы они не разболтали в Константинополе, что это мы ромеев потопили. - беспокоился Бранимир.
- Не страшно. По Константинополю столько разных слухов гуляет, что каждому из них верить, дело пустое и не благодарное. Даже если эти пираты и пользуются покровительством столичных ромеев, те их первым делом спросят, почему они дромонам не помогли.
А вот если в ответ услышат, что они тем временем купеческие корабли захватывали, то те пираты и часа не проживут. Так что не стоит беспокоиться о слухах. А победу сегодня славную одержали, на год вперёд кровожадных морских чертей плотью вражеской накормили. Считай что тысяч пять народу на дно морское пустили.