Страница 78 из 176
Они с Бранимиром, как и офицеры с лекарями двух эскадр очень долго и тепло общались, обсуждая массу самых разных животрепещущих вопросов. Разошлись все глубоко за полночь, решив на рассвете вместе отправиться в Трапезунд, для основательного пополнения припасов.
Утреннее море всех приветствовало лёгкой прохладой, и попутным Северо - западным ветром, который стремительно гнал корабли по волнам к намеченной цели. Вечером двадцать шесть Тмутараканских боевых кораблей к ужасу ромеев вошли в порт Трапезунда, и более полутора тысяч охочих до вкусной еды и женской ласки безоружных, но облаченных в доспехи моряков, тут же заполонили все портовые таверны. На кораблях остались только вахтовые да караульные моряки, и ничего пока не предвещало беды. Но лиха беда начало.
Как это обычно бывает в шумных пьяных мужских компаниях, кто то начал с кем то меряться силушкой и удалью молодецкой, ну а чем дальше в лес, тем больше дров. То что на закате выражалось в единичных кулачных поединках, в полночь под крики: - Наших бьют! Выручай братцы! - переросло в лихую масштабную потасовку всех со всеми.
Охранение кораблей с офицерами, звуками сигнальных рожков попытались вернуть свои команды на корабли, но крайне не успешно. Тогда уже оба Кириоса с десятком офицеров и сотней до зубов вооружённых моряков, собравшись в конце пристани, плотной шеренгой двинулись вполне успешно усмирять буянов.
Городская стража Трапезунда глядя с крепостной стены на довольно результативные действия на окраине пристани, вооруженным отрядом в пару сотен человек, тут же выступили из города в порт. Это городская стража явно погорячилась, надеясь легко обуздать безоружных моряков, и очень скоро поплатилась за эту свою горячность.
Все дерущиеся, увидев отряд вооруженных "союзников", с криками: - Ромеи нападают! Навались братцы! -, позабыв свои обиды и разногласия, дружно напали на них, прямо как свирепые волки на бодливых баранов. Сразу же в ромеев полетели пустые бочки с лавками и столами, полностью смяв их первые ряды, и внеся большую сумятицу во всё построение.
Нарушив строй, тут же в образовавшиеся бреши яростно ворвались, сметая всё на своём пути дюжие добры молодцы, которые всем чем попало, отчаянно колотили ромеев куда ни попадя. Сзади на них здорово напирали их нетерпеливые товарищи, которым ох как хотелось тоже поколотить ромеев, пока те не сбежали.
Видя такой поворот событий, стража с не виданным проворством умчалась за городскую крепостную стену, угрожая со стены расстрелять из луков, всех кто приблизится. Те же несчастные стражники, которым не удалось сбежать, были обезоружены и до гола раздеты.
Им пришлось с позором возвращаться обратно в чём мать родила, под насмешки и улюлюканье пьяных моряков. Моряки же вволю потешившись, мирно разбрелись по тавернам, что бы весёлой пьянкой отметить, очередную победу над незадачливыми ромеями.
Веселье конечно весельем и смех смехом, а за то, что в пьяном угаре своих командиров не слушались, каждому десятому моряку ранним утром всыпали прямо на пристани по дюжине палок. Чтобы в будущем не повадно было.
Ночное происшествие разлетелось по всему Трапезунду, приведя жителей в ужас, от того на что способны "эти бешеные русские" даже безоружными. Лишь торговцы в тавернах и распутные красавицы были безгранично рады визиту Тмутараканцев, так как моряки за вино, еду и ласку, щедро платили звонким чеканным серебром.
Переполненные новыми впечатлениями и приятными воспоминаниями, обе эскадры существенно пополнив свои припасы, в полдень покинули Трапезунд. Первая эскадра отправилась на запад, а эскадра Бранимира поплыла на восток.
Погода на море заметно портилась, всё чаще стали налетать порывы ветра с противными моросящими дождями, барабанной дробью стучавшими по натянутыми над гребцами кожаными навесами. Всё чаще моряки пили горячее, подслащенное мёдом вино, приятным теплом растекающееся по телу, и очень эффективно снимающее озноб. Любислав почти всё время, накинув на свои плечи шерстяное корзно, стоял с Капитаном на мостике "Посейдона", чаще всего болтая на самые разные не значительные темы, и пытаясь самим своим присутствием хоть не много подбодрить моряков.
Рыбацкие флотилии вылавливали всё меньше ценной рыбы, и медленно перебирались в еще тёплые воды Юго - Восточной части Понтийских вод. Полуденные купания моряков эскадры с водной забавой, вскоре решили прекратить, оставив право всем желающим, лезть в воду только по своей воле. Всё чаще, чтобы моряки могли согреться, все дружно брались за вёсла, стремительно преодолевая в два, а то и в три раза большие расстояния, нежели под парусами. Рыбаки во флотилиях начали потихоньку заболевать, и при каждой встрече с ними лекари с "Посейдона", щедро раздавали всем свои горькие микстуры.
В начале октября лов рыбы в Понтийских водах решили сворачивать, и три флотилии обе эскадры бережно отбуксировали в Тмутаракань. Притом оба дромона тянули на буксире грузовые корабли, а ладьи соответственно тянули рыбацкие лодки. Двигаясь таким образом, в середине октября все вернулись в Корчев и Тмутаракань, где были очень торжественно приняты, с большой радостью и помпой. Как моряков так и рыбаков, на Агоре поздравил лично Мстислав, а в портовых тавернах три дня им бесплатно наливали.
Бранимир по возвращении бросился с подарками в любовные объятия Лады, а Любислав первым делом помчался в Свейскую слободу. Проехав по новому мосту через Кубань, который еще источал аромат соснового бора, он воочию узрел величественный результат трудов Эрика, Путяты и поселенцев.
Просторное поселение было обнесено рвом, и мощным, в две с половиной сажени высотой частоколом с двумя воротами. Над частоколом возвышались шесть, покрытых новой черепицей смотровых вышек, в четыре косые сажени высотой. В центре поселения возвышался рубленый трёхэтажный терем под черепичной крышей, с большой общей трапезной, которая так же служила и приёмным покоем, а еще большой кухней на первом этаже. По всей слободе приятно пахло горячим хлебом, жареным солодом, копченой рыбой, сыром и кислым молоком.