Страница 168 из 176
У меня чертежи строительные того храма имеются. Если сейчас начать камни по тем чертежам заготавливать, а после Пасхи верх здания разобрать, и стены со сводами, то к Рождеству и покончить это дело было бы просто великолепно. А звонницу пока старую оставить, со временем и её как положено восстановить можно.
Вот это согласись, куда лучше будет, чем новую церковь строить. И заруби себе на носу! Я тебе не банный лист, и не напасть, что бы приставать или отставать, а вот запамятовать по возрасту своему преклонному, мне о твоей земле вполне по силам. Так что, если через неделю не начнешь камень в Корчеве добывать, я сюда в десять раз больше народу приведу, только на этот раз с топорами и вилами.- пообещал ему Епископ, вставая и прощаясь.
- И что за жизнь у меня такая, ни в одно что ни будь вляпаюсь, так в другое.- подумал он ошарашенный очень заманчивым, и в тоже время трудновыполнимым, предложением Феофана.
Спустя десять минут толпа вместе с Феофаном села в повозки, и отправилась обратно, а Любислав со свеями вернулся в трапезную, продолжать пиршество до самой темноты. На третий день он, Софрония, Лют и пятеро конных свеев с утра умчались охотиться на гусей, и в полдень привезли больше полусотни знатных трофеев.
Дождавшись, когда гусей приготовят, они с волчьим аппетитом накинулись на свежую дичь, и продолжили весело отмечать третий, заключительный день свадебного торжества.
Уроки фехтования Люта для Софронии не прошли даром, и легкая тонкая индийская сабля из редкого золотистого булата, будто влитая легла в её нежную но сильную ладонь. Свеям понравилась смуглая красивая и отважная новая хозяйка их Слободы, которая как легендарная амазонка великолепно держалась в седле, и на своем пятилетнем саврасом красавце из далекой Андалусы, словно птица летела над бескрайней осенней степью, метко поражая острыми стрелами любую зазевавшуюся дичь. О ней ходили слухи, что она ни в огне не горит, ни в воде не тонет, а подаренная ей Княгиней Анастасией кольчуга, сидела на юной воительнице, словно влитая.
После окончания свадебных торжеств, Любислав первым делом, проведал Армануш с детьми. Рассказал ей идею Феофана, на что Царевна разразилась веселым смехом.
- Святая простота. Ты думаешь ему тот храм нужен? Хотя нет, конечно нужен, только так, что бы лично он ради этого пальцем о палец не ударил. Вот увидишь, отстроите его наспех, и запоёт наш соловей песенку. Что даже в богом забытом Корчеве, на пожертвования бедных горожан и моряков, и то церковь краше чем в Тмутаракани а уж поминать Епископ это будет, считай в каждой своей проповеди. - с усмешкой ответила она.
- А как же иконостас? Зачем он меня с ним так заморачиваться заставляет?- возразил он ей.
- Так он же попросил тебя только его и подкрасить, а не знатных богомазов из Константинополя привезти, стены храма расписывать. Иконостас там и правда знатный и веками паломников намоленный, что совсем не помешает Епископу в любой момент его из Корчева в Тмутаракань перевезти. А ларчик то просто открывался.- рассмеялась Армануш, и добавила:
- Но ты ко мне видимо не за этим пришел. В нашем городе есть мастера по работе с камнем, но они такие, что только починить что ни будь, а вот отстроить, что то монументальное им не по силам. В Корсуне есть мастера, вот только ленивые и вороватые.
Но ты не переживай, твой храм будут строить самые лучшие мастера по камню на Кавказе, мои соплеменники. И сделают на века, и много за это не возьмут.
Так что отправляй какую ни будь свою ладью в Цхум, и пусть они там дожидаются два или три десятка мастеров из Армении. Я брату сегодня же голубя пошлю, и это будет поверь мне, самым наилучшим решением этого твоего богоугодного деяния.
Обсудив еще массу насущных проблем, и получив в подарок для Софронии флакончик благовоний, он тепло распрощался с Армануш. Затем направился в Акрополь на обеденную трапезу к Мстиславу. В Акрополе же он встретил Люта, который как раз передавал бронникам свой доспех для наращивания кольчуги, и определившись с размерами, кумовья пошли в трапезную.
За обедом он поведал Мстиславу что сарацинский вопрос с Феофаном уладил, так что гридней с моста можно совсем снимать. На что Князь посетовал, что гридни уже так пристрастились к пампушкам всяким со сметаной и парному молоку на постоялом дворе, что теперь их за уши от туда не оттянешь, да и пусть для порядка там остаются, все же какая - ни какая а служба.
Путята узнав про восстановление храма в Корчеве, со своей стороны пообещал десяток каменщиков прислать, что бы чертежи изучили, и начали потихоньку камень заготавливать.
Из Акрополя Любислав отправился в порт, где просмотрел украшения у игроков в кости, но ничего подходящего в качестве подарка Софронии не нашел, и уплыл в Корчев.
В Корчеве же первым делом встретил Прокопия, с которым обсудил восстановление храма, поручил ему встретить каменщиков Путяты, и забрать строительные чертежи у Феофана, а также организовать мастерам стол и кров. Глава общины моряков искренне проникся важностью этого замысла, и пообещал ему от имени общины, организовать все необходимое для этого, самым наилучшим образом.
Потом Любислав еще долго перебирал разные собранные пиратами украшения, и весьма удачно приобрел браслеты, серьги и богатое колье для Софронии, а также подарки для Лады с Бранимиром.
Уже ближе к вечеру, он зашел в покои Бранимира, где поздравил его и Ладу с новосельем. Тот завел в Корчеве традицию, по вечерам собирать Прокопия, пиратских старшин, и командиров кораблей с женами к себе на торжественный ужин, где все могли обсудить множество насущных вопросов и последние сплетни.