Страница 44 из 54
До отвратительного громкий чих стал сигналом того, что мой новый день начался. Шмыгнув носом, я, дрожа, чуть плотнее закутался в одеяло и открыл глаза. Пространство вокруг было усыпано бриллиантами упавших днём ранее капель, пронизанных ярким солнечным светом, что рвался сквозь кроны.
Ярдах в двух от себя я увидел лужицу, наполненную соблазнительно чистой дождевой водой. Я встал на колени и, щедро пачкая их сырой землёй, пополз к воде. Ладони набрали освежающе холодной влаги и прижались к лицу, сильно протирая глаза и щёки. Для меня казалось удивительным фактом то, что я до сих пор был жив. После попойки меня било жуткое похмелье, после ночёвки в лесу – не менее жуткий озноб. Несколько глотков чуть привели меня в чувства, а тщательное умывание вернуло в какое-то жалкое подобие реальности. Тело настойчиво требовало лёгкой и безболезненной смерти, что, в прочем, не удивляло, сэр. Еле-еле выбрался из впадины между корнями. Успешному «восхождению» предшествовало два или три скатывания вниз.
Последствия ливня накануне были лесу лишь к лицу. Сквозь просветы крон под покров листьев проливались золотые ленты солнечного света. Лёгкая туманная дымка в десятке ярдов так и манила нырнуть в неё с головой. Иногда воздух оглашался радостными птичьими криками, мне казалось, что звучали они за сотню миль от меня.
Тот факт, что Лайр остался за спиной, вселял в меня великую радость, хотя, мой вид и моё состояние были тогда ненужным напоминанием о нём. Простуженное, похмельное, продрогшее, уставшее и одинокое подобие человека… Ещё и с ботинками чёрт знает что, сэр! Мало того, что были они мокрее всего леса, так левый, точно, чуть ли не требовал заправить его кашей! Боялся представить, во что успели превратиться гольфы…
Прошло, наверно, часа два моих блужданий по лесу. Я кое-как попытался сообразить, где же север, и упорно пытался двигаться в том направлении. Битва за мой организм проходила с переменным успехом. Ни озноб, ни похмелье не сдавали своих позиций, что превращало каждые новые десять ярдов в натуральную пытку. Спасения ждать было не откуда. От воды, что была в моей фляге, как казалось, становилось лишь хуже. Увидев впереди яркий просвет, я почему-то решил, что именно там меня ждало избавление от мук!..
Я оказался на условно круглой прогалине, поросшей высокой травой и кустами. Среди них расположились, не побоюсь сказать, величественного вида развалины. Я стоял на вросшей в мох мостовой, что уходила к круговой колоннаде весьма потрёпанного вида. Ни одной целой капители я не заметил, от чего сделал предположение, что там, наверху, некогда был купол. Вокруг же были куда менее внушительные постройки, опять же, без крыш и со стенами в плачевном состоянии. Не берусь даже утверждать, кому они могли принадлежать.
Сделав несколько шагов в сторону колоннады, я почувствовал жуткое головокружение, которое меня и свалило на колени. Я прижался к стене, она показалась мне ледяной. Глаза начала заволакивать пелена, при этом я заметил, что руки стали судорожно трястись. Я чувствовал лишь пожирающий меня жар, дрожь в пальцах и… очень странную вещь, будто начало сводить глаза – лучше описать не смогу, но ощущение из крайне паршивых. Тогда я пришёл к выводу, что, самое малое, должен подохнуть, и, что удивительно, это меня не испугало, сэр.
Не имею ни малейшего понятия, сколько мучительных часов прошло, но тогда я решил, что жар меня доконал, и я начал бредить. В уши с нарастающей громкостью начала лезть не то молитва, не то песня, звучавшая на незнакомом языке. Несмотря на спокойный темп, в ней было что-то, заставившее меня взбодриться и хотя бы отлепить себя от стены. Пелена в глазах постепенно стала сходить на нет, и мне предстало нечто необычное.
Я, к слову, всё ещё считал, что бредил.
Пространство внутри колоннады занялось мягким светом. Что-то он мне напомнил, но я никак не смог вспомнить что. В одном из проёмов в лучах появилась фигура и, не спеша, двинулась в мою сторону. По мере её приближения я смог различить белое платье и очень светлые, золотые волосы, волнами ложившиеся на плечи. От фигуры тоже исходил свет, поэтому рассмотреть какие-либо детали я не мог. Да я даже лица её не видел!..
Подойдя ближе, она наклонилась ко мне и коснулась пальцами (они были очень тонкими, кожа была светлой-светлой) моей щеки. И я встал. Я не совсем сообразил, как это произошло, но в следующие секунды я уже был на ногах. Почувствовав касание на ладони, я обнаружил, что медленно иду вслед за незнакомкой в сторону колоннады. При этом мои движения были слишком плавными и мягкими, а проснувшийся и запаниковавший мозг всеми силами пытался дать команду на остановку. Безуспешно. Ярд за ярдом я плыл к колоннаде, утопая в свете, наслаждаясь прекрасной песней, лившейся в мои уши, восхищаясь, пока то было возможно, грацией той незнакомки. Свет не становился ярче, нет, он не резал глаза, не давил на них, он просто… Вернее, не так. В какой-то момент просто всё стало им, сэр, лучше и не скажу...
---
Лицо обдало свежестью утренней росы. Я был скорее жив, чем мёртв, что вызвало у меня, как минимум, удивление. Больше удивления я испытал, поняв, что лежу:
а) завёрнутым в одеяло;
б) на чём-то каменном.
Открыв глаза, я немного испугался, так как до земли было фута четыре, а то и больше. Я осторожно сел и, свесив ноги, осмотрелся. Для начала, я находился аккурат в центре той колоннады, на которую вышел днём ранее. Предположение о провалившейся крыше подтверждений не нашло из-за неимения фрагментов оной в обозримом пространстве. Сидел же я на статуе…
Забыл сказать, но я видел похожую в Кромгоре, правда, размерами скромнее. Тогда я, как раз, прогуливался с Лоей, она мне и сказала, что это – Хозяйка Леса, чуть ли не единственное божество, почитаемое лесными эльфами. Покровительница охоты, защитница чащ и, согласно легендам, прародительница всех эльфов, Серых, в том числе. Высекали её из особого мрамора, изображая сидящей на сплетении ветвей, держащей руки так, будто в них была чаша. Это было каноном, а остальное, со слов Лои, давало вольное поле скульпторам.
Собственно, ночь (я был уверен, что ночь точно успела пройти) я провёл на руках Хозяйки Леса. Это меня несколько смутило. Я посмотрел на лицо статуи, на нём царила добрая улыбка, будто мне хотели сказать, мол, «Я всё понимаю, поспал бы ещё, тебе же было так плохо». Я тоже невольно улыбнулся и осторожно спустился на землю.
Я прекрасно помнил, что днём ранее чувствовал себя паршивее некуда, однако в то утро я был свежее свежего, не говоря уже о том, что от простуды не осталось и следа. Я снова поднял глаза на статую, пытаясь вспомнить события, случившиеся накануне. Улыбка Хозяйки Леса, как мне показалось, приобрела странные отблески, а в ушах далёким ветром прозвучал голос:
- …последние смотрители оставленных святилищ – конец их был тихим и мирным… …но тебе пора…
- Как скажете, - еле слышно ответил я, взвалив на себя свою поклажу, обошёл статую кругом и вышел с другой стороны колоннады.
Путь мой лёг сквозь лес, начинавший постепенно редеть. В какой-то момент мне показалось, что я прошёл мимо чего-то, отдалённо напоминающего пограничный столб. Меня, правда, никто не попытался задержать, так что я не придал тому факту особого значения. Ноги, что-то почувствовав, несли меня вперёд, при этом сердце начало подозрительно сильно биться… Я вылетел на опушку, вливающуюся в уходящий вниз склон холма, и оказался на обдуваемом бодрым ветром пространстве…
От увиденного я потерял дар речи…
Величественные склоны, укрытые мягкой травой, нетронутой летним пеклом. Склоны, уходящие прямо в небо, туда, где в десятках миль от меня белели пока ещё тонкие снежные шапки далёких и редких пиков. Где-то из-под травяного ковра показывали свои бока огромные камни, отпрыски материнской породы, скрывавшейся под всем великолепием. К склонам пристроились хвойные леса, предпринимавшие не одну сотню лет попытки подняться выше, ближе к солнцу… А эта таинственная туманная дымка, что опустилась на вершины поближе и склоны подальше! Она тянула к себе, пленяла взгляд, как вуаль, которая вот-вот должна приподняться… А эти волны, сбегающие к подножьям по траве, поднятые ветром, чья песня была наполнена голосом флейты…
- Господи, - на глазах проступила влага, пустившаяся ручьями по щекам, - да я дома…
Да, сэр, ноги мои, не прошло и года, привели меня прямиком к подножьям Зелёных Гор. Имея все шансы преждевременно закончить путь, я этого не сделал, от чего меня переполняла пьянящая радость. Боясь, что это – мираж или сон, я сделал осторожный шажок, за ним – ещё один. Горы никуда не пропадали…
Новый порыв ветра принёс лёгкий налёт грусти. Я остановился и обернулся. Лес будто прощался со мной взмахами ветвей. Я приподнял ладонь и махнул в ответ. За спиной оставался другой Байрел, который я совершенно не знал, и с которым мало кто знаком из моих соотечественников. Ведь, как сказал Демон, мы отринули волшебство и магов, приручив огонь и сталь… или как-то так. Я оставлял за спиной мир, показавший мне неведомые доселе стороны, за просмотр которых пару раз я имел шансы расплатиться жизнью. Я оставлял там чудеса, тайны и земли, застрявшие во времени… или же просто с жутко отстающими часами. Я определённо буду по нему скучать, зная, что впереди меня ждал камень, сталь и уголь. Любой житель юга счёл бы плоды этого сочетания чем-то невозможным, но я возвращался в мир обыденности, к которой, всё же, придётся заново привыкать…
За спиной я оставил по частичке души и сердца… оставил навсегда…
Тяжёлый вздох…
Я сделал шаг вперёд к Горам. Хороший, уверенный шаг. В нос ударил крепкий аромат вереска.
---
День клонился к закату, я никак не мог остановиться, подбадривая себе напеванием под нос разных песен. Вереск сводил с ума… Этот божественный аромат, слившийся в единое целое со свежестью и чистотой. Голова наполнилась мыслями о сладком мёде, могучем ветре, приятной уху музыке, о доме, порог которого я переступил…
Оказавшись на новой вершине, я замер и отпил из фляги: отвык я от этих ваших вечных спусков-подъёмов, сэр! Перевалы меня несколько утомили. Внизу, как казалось, под самыми ногами, начали завязываться туманные облака, руки почувствовали поднявшуюся влагу. Редкие облака, иногда цепляющие своими боками склоны, ползли на юг. Ветер нашептывал колыбельную, Горы готовились ко сну. И мне следовало последовать их примеру…
В тот момент, когда я пересёк очередной перевал и оказался по ту сторону следующей горы, небо совсем потемнело. Воздух замер в своём движении, будучи скованным лунным светом и отблесками звёзд. Уши расслышали далёкий крик совы. Я осмотрелся и где-то в миле от себя увидел несколько блёклых огоньков, примостившихся на противоположной стороне туманного облака внизу. То, как я решил, была деревня, где, опять же, как я решил, я мог смело рассчитывать на ночлег, даже если бы там не оказалось паба.
Нырнув в туман, я долго ругал себя за то, что не решил идти в обход. Кажется, я пересчитал все камни размером больше десятка дюймов, а было их хоть отбавляй, сэр! А ещё я спугнул, вроде, стайку куропаток, наступил на представителя местной живности, но, хоть и с приключениями, путь сквозь туман завершился успешно. Я упёрся в каменную ограду выстой фута четыре, за которой виднелось с два десятка домов, не считая построек размером поменьше. Прикинув шансы нормально устроиться на ночлег посреди ночи с четырьмя шиллингами в кармане, я решил, что оккупация ближайшего сарая – отличная идея. По крайней мере, до обнаружения хозяином.