Страница 43 из 148
После приведения себя в порядок оставшийся путь прошел достаточно спокойно. А бывший призрак, поняв, что даже со статусом магистра прав у него не больше, чем у хаслинского батрака во время сбора урожая апельсинов, не сильно докучал своим ворчанием.
Наконец, вдалеке показались каменные строения. Девушка прибавила шаг и вскоре остальные едва могли поспевать за ней. Но, приблизившись, Лин застыла в ужасе. Сомнений быть не могло – они оказались в руинах.
- Харми! Харми! – громко зазывала Лин в опустевшем селении.
На шум, подобно побитой собаке нервно потрясываясь и оборачиваясь, вышел тощий парнишка. Гаузен обратил внимание на одну его странную привычку. В руках он жадно сжимал кусочек засохшего хлеба. Но не жевал, а время от времени нюхал, лизал или слегка покусывал.
Похоже, он не мылся уже много дней, так как среди прочих черт на лице четко проступали лишь глаза. Но они были полны страха и отчаяния.
- Демиан пришел! Демиан сказал, что… - отстраненно повторял обитатель руин.
- Харми, - уже тише потрясенно повторила девушка. Но парень, казалось, не узнавал ее, смотря куда-то мимо.
- Линдси? – наконец вымолвил он.
- Да, это я, Харми, - осторожно шагнула навстречу Лин.
- Линдси? – недовольно переспросил Гаузен, бросив Ленона и подойдя к девушке.
- Когда я ему представилась, он стал меня так называть, потому что в селении у жителей есть похожие имена, - тихо пояснила девушка.
«А что еще ты ему позволила, пока лежала в постели такая беззащитная?» – так и хотелось спросить велиту.
- Вы вернулись… Вывернулись и вернулись! – заголосил Харми, но в диком крике не было ни капли радости. Тут он снова приложился зубами к замызганному кусочку.
- Бросай уже этот огрызок! Мы накормим тебя как следует, если ты объяснишь нам, что стряслось, - предложил Гаузен.
- Жалкие подачки не сравнятся с нашим хлебушком! – злобно отверг парнишка и, спрятав сухарь в штаны, повернулся к Лин:
- Когда ты исчезла, я таил надежду, что ты вернешься. Появишься где-нибудь в окрестностях, как тогда. И раз за разом уходил все дальше и дальше от своего дома. Пришельцы! Вам – ничего, а нам - страдания? – горестно прокричал юноша так, что даже знакомая с ним Лин отшатнулась в ужасе. – Когда-то, много веков назад, мы дали вам убежище вместо ваших разрушенных домов. И как же вы с нами поступили?! Я был в отлучке, но когда вернулся, то понял, что лучше бы навеки затеряться в этих пустошах. Сверху обрушился огонь. И я… Сначала я пытался вырвать их из-под обломков, ломая ногти и пальцы на руках… А потом я похоронил их… Всю семью… Все селение! Одного за другим!
После этих слов руки у рассказчика затряслись, будто он только что отдал упомянутый скорбный долг. Но он нашел в себе силы и гневно сжал в кулак все пальцы, кроме одного, который поднял на альдорийку.
- Линдси! Ты должна мне ответить! Демиан сказал! Такое было и в других селениях Книзании! Что ты, первая гостья из внешнего мира за долгое время, пришла не с добрыми намерениями! Ты шпионила! Сначала я отказывался в это верить, но Демиан сказал… Демиан сказал! Они наслали чудовищ! Они подожгли Книгу Знаний. Жертвы по всей Книзании! Такое нельзя забывать. Такое нельзя забывать! И я выкопал их всех обратно, – показал Харми на валяющиеся вокруг останки, и вновь вперился взглядом в девушку.
- Ты смотрела, какие селения беззащитны, и докладывала в свой проклятый мир! Я вспомнил, как я тебя нашел. Ты появилась не просто так! Все выспрашивала – а я все тебе показывал…. – лихорадочно перечислял Харми. – Выискивала слабые места! И нашла, как минимум, одно. Никто не смог спастись. Один лишь я остался, чтобы рассказать правду о пришельцах!
- Харми! – потрясенно воскликнула девушка. – Я оказалась здесь случайно!
- Случайно? – не поверил юноша и снова лизнул сухарик. – А убила мою семью ты тоже случайно?!
- Нет, Харми, это все неправда. Ты жестоко заблуждаешься, - в ужасе повторяла служительница ордена Всемзнания.
- Заблуждаюсь? – не поверил Харми. – Может, ты меня нарочно пощадила? Лучше бы ты оставила эту милость при себе!!! Демиан все объяснил мне – и я вернулся! Потому что знал, что ты вернешься… Чтобы спросить с тебя за все!
Ленон в ужасе слушал эту речь. В его голове, как мухи над покойником, роились тягостные мысли: Неужели все это – последствия его преступной невнимательности? Того, что он поджег Книгу Знаний?
Но у него не было сил не признаться в этом, не отрицать. Он лишь, будто статуя на главной площади, замер в оцепенении.