Страница 4 из 148
- Живьем брать, иначе воробьиная скорлупа вам будет вместо награды! – испуганно поправился стражник, вразвалку пробегая мимо рядов.
Тут доспешных дел мастер схватил щит и могучим рывком швырнул его Гаузену вдогонку. Краем глаза юноша заприметил столь недобрую посылочку и успел подпрыгнуть. Он приземлился ногами на перевернутый щит и, будто на санках, проехался на нем еще несколько шагов. Когда трение прекратилось, Гаузен попытался отталкиваться одной ногой, как на самокате, но быстро опомнился и соскочил.
«Боги всемогущие! Хорошо, что молоты уже расхватали!» - с вящим облегчением подумал юноша и скользнул в ближайшую подворотню.
Гаузен почувствовал себя загнанным зверем, но не приуныл, а наоборот, посерьезнел. В его голове боролись две мысли – «обойдется или нет?» с «переждать или улизнуть?». Выбежав на улицу, он увидел пустой бочонок. Сначала он подумал поставить его к ближайшему низенькому зданию и залезть наверх. А если не прыгать по крышам, то спрятаться под козырьком. Но, прикинув высоту крыши и расстояние между домами, отмел эту идею. Тогда его взгляд бросился на запряженную телегу. По-видимому, купец закончил свою торговлю, и, кроме нескольких бочек, она была наполовину пуста. Сначала он подумал спрятаться под днищем, но купец уже залез на козлы. Похоже, он вот-вот собирался тронуться. К Гаузену пришел новый план, совмещающий все его прошлые идеи. Он схватил бочонок и поставил его на телегу. Она скрипнула, но извозчик уже привык к уличному шуму и даже не обернулся. Тогда Гаузен залез в деревянный сосуд и прикрылся крышкой.
Но дерзкая затея юноши оказалась хороша ровно наполовину. Не проехав и пары кварталов, бочка, поставленная на бок, покачнулась, и, пробив худой бортик, покатилась по земле. Растрясенный Гаузен выполз наружу. Его качало из стороны в сторону. Он проклинал себя за необдуманный план настолько, что не сразу заметил отряд копейщиков, столпившихся неподалеку.
- Бросай саблю и иди за нами! – потребовал кто-то из них.
- А слона через хобот надуть не хочешь, командир ты рвотный? – огрызнулся Гаузен. – Может, я и взял ее из королевской сокровищницы, но до этого – собственноручно вырвал из зубов каменного хищника на Облачной горе. Мои права на нее неоспоримы!
- Твои права, что во поле трава! – передразнил стражник. – Дырявый грош им цена!
Гаузен понял, что пришло время изъясняться на языке стали. Встретив перед собой лес копий, он решил слегка подравнять в нем верхушки. Стражник в кожаном шлеме, делающем его похожим на кикбоксера, неспешно, будто алебардой замахнулся на юношу копьем, силясь скорее не задеть, а застращать. Но велит был не из пугливых. Он взмахнул своим камнерезом и быстрым ударом наискось отсек наконечник, оставив и так не лучшим образом экипированного стражника с длиннющей палкой.
- Перевернуть копья! – приказал командир, и Гаузен понял, что теперь от его сабли – пользы не больше, чем в грозу от дырявого зонтика. Она пробивала камень и металл, но обычному дереву не могла нанести даже царапины. Будь у него два клинка, он мог бы скрещивать их, беря копья в клещи и вырывая их, чтобы расчистить строй гвардейцев и сбежать.
Но теперь его, героя, излечившего королеву Салочку от тяжелого недуга и открыто бросившего вызов тирании Леканта, заколотят до смерти, как малолетние хулиганы забивают бродячую собаку.
Одно древко он перепрыгнул, но другое больно вонзилось под ребра, а третье рассекло бровь. Убрав ныне бесполезную саблю, он собрался выхватить копье у самого хилого на вид гвардейца. Наклонившись, тот попытался ткнуть его в живот, но Гаузен увернулся и, схватившись за древко, рванул на себя. Копье уже было в руках юноши, но тут его приложили по спине, и он чуть не упал на землю. В отместку Гаузен неловко ударил обидчика, метя в живот, но ствол древка скользнул несколько ниже. Стражник, по-видимому, не очень высокого ранга, так как доспехи закрывали не все части его тела, согнулся в три погибели и отполз в сторону. Юноше выдалась возможность сбежать, но звенящий удар по затылку чуть не оглушил его.
У Гаузена перед глазами поплыли круги, и ему почему-то привиделось устройство измерения времени, увиденное им в мире Ленона. Вот только оно заряжалось не песком, а маленькими сплюснутыми кусочками металла. Он знал это наверняка, потому что в гостях от скуки уже разобрал подобный прибор на детали. Впрочем, важно было не это, а круглый циферблат, по которому бежала стрелка. Гаузен схватился за самый конец копья и крутанулся вдоль оси, распугивая стражников.
- Не подходи! Укокошу! - закричал Гаузен. - Хвост к ушам приклею! Канделябром зашибу!!!
В рядах противника почти образовался спасительный просвет, но еще несколько копейщиков некстати выстроились прямо перед юношей.
- Бросай оружие! – прозвучало снова.
- Как скажете! – неожиданно сдался юноша. Напоследок обхватив копье посередке и изобразив «пропеллер», он поднял его на грудь параллельно земле и кинул трем ближайшим стражникам. Средний противник схожим образом перехватил его, но тут Гаузен отскочил назад на обе ладони, и толкнул ногами копье, до этого подобно перекладине брошенное им на руки. Сила удара ушла в древко и обрушила всю троицу на землю. Гаузен пробежал между солдатами. Они уже мало чего понимали и подобно опрокинутым жукам копошились в пыли. Но тут на площадь вышли арбалетчики. И танцевать балет, уворачиваясь от стрел, юноша как-то желанием не горел.