Семь дней на счастье

Я шла с тарелкой, набирая крохотной еды, в то время как мэр пустился в рассуждения о сложностях переработки космического мусора. Из искусства прямо в мусор, да это он может.

Прямо по курсу стоял Пит. Чего это он тут забыл? Глотнув немного вина, подошла к брату и положила руку ему на плечо. О, атом! Тут же одернула её. Я не знала, что Пит считает нашего мэра весьма привлекательным.

– Фу Пит! – не удержалась я.

– Мир? – брат обернулся, подхватил меня, немного потряс и опустил. – Поздравляю, сестрёнка!

И как всегда это бывает, мгновенно сдвинул брови.

– Какого ядреного хрена, Мир? Тебе совсем некуда деньги тратить?

– Неа, – улыбнулась я, продолжая попивать вино, которое несмотря на наличие добавок, продолжало оставаться алкогольным напитком. – Ты посмотри, какая я красивая!

Я начала крутиться вокруг собственной оси, показываясь брату во всей красе. Вино уже добралось до головы и она, естественно, начала кружиться.

– О, когда ты успела набраться? – удивленно посмотрел на меня брат.

– А я везде успела, – я попыталась остановиться, но с этим возникли проблемы.

Когда я покачнулась на шпильках и начала падать, меня подхватили.

– О, Лем! Приветик! – дружок у моего брата был что надо, блондин с вьющимися волосами до плеч и голубыми глазками, невысокий, среднего телосложения и потрясающе обаятельный.

– Привет, эээ… – блондинчик меня не узнал и вопросительно посмотрел на Пита.

– Это Мирка, – поджал губы Пит. – Не помню, чтобы её так вело от одного бокала.

– А ему мэр нравится! – ляпнула счастливая я, пальцем тыкая в брата и шаловливо смотря на Лема.

Радо этого, стоило палить Пита. Он покраснел. Так покраснел, что Лем, вернув меня в вертикальное положение, молча развернулся и ушёл.

– Мир, ну ты и дура, – печально сказал Пит, забирая мой бокал, залпом его выпивая и пошёл вслед за бойфрендом.

А вот не фиг с другими флиртовать! Я, недолго думая, вернулась к столику с вином и снова вооружилась «сывороткой правды». Сразу выпила полбокала, пока не отобрали. Тем временем, вступительная часть мероприятия закончилась и погас свет, оставив освещенной лишь сцену, на которую вышел известный музыкант. В полной тишине раздался мужской голос, от которого побежали мурашки по коже, а звуки фортепиано, вступившие следом, отобрали чувство реальности на совсем.

Я очнулась, лишь когда зазвучали аплодисменты, громкие и продолжительные. Спешно допила вино, и, стараясь не выронить бокал, захлопала в ладоши, поместив тарелку на предплечье, выражая своё восхищение. Полгода работы официанткой во время учёбы дают некоторые навыки удержания посуды.

– Я бы хотел, чтобы вы поприветствовали человека, талант которого меня сегодня поразил в самое сердце, – заговорил музыкант. – Умение видеть волшебство в простоте нашего мира достойно всеобщего признания.

Музыкант поднял обе руки и захлопал, а прожектор света побежал по аудитории, пока не настиг… меня. С пустым бокалом в одной руке и тарелкой с бутербродами в другой.

Если бы я не была слегка пьяна, то наверно бы покраснела и поспешила спрятаться. Но во мне плескалось полтора бокала красненького. Поэтому я улыбнулась до самых ушей, сунула всё, что держала в руках близстоящей женщине и гордо зашагала к сцене.

Вокруг шумели аплодисменты, блистали софиты и восхищённые взгляды. Люди передо мной расступались, образуя живой коридор. Я шла, гордо расправив плечи и слегка кивая людям вокруг. Ни дать, ни взять, королева вечера. Но я ей и была! Я это заслужила!

В свете софитов моё платье блестело, как алмаз, расплавленный в золоте. При очередном кивке, я машинально поднесла руку, чтобы поправить причёску, задела что-то в ней, и из её сердца выпал длинный рыжий локон. Наверно со стороны это выглядело красиво, потому как глаза мужчин, мимо которых я проходила в этот момент, плотоядно загорелись. Я улыбнулась ещё шире, наслаждаясь вниманием и купаясь в собственном удовольствии.

Когда я взошла на сцену, музыкант обнял меня, поздравив ещё раз и развернул к публике, повторно взорвавшейся аплодисментами.

Я скользила взглядом по толпе, скандирующей поздравления, и увидела высокородного, сидящего за отдельным столом. Он не хлопал, а просто смотрел, но смотрел так, что по ногам пробежала предательская слабость. Он поднял свой бокал и отсалютовал мне. Что сделало мое красное вино? Правильно, заставило улыбнуться в ответ.

Дальнейшее напоминало водоворот. Меня окружили люди, они что-то говорили, я им что-то мило отвечала и давала контакты для связи. Спустя какое-то время заиграла музыка и зал превратился в танцевальную площадку. Музыка была общей, и даже без транквилизаторов и нейростимуляторов увлекла большую часть гостей. В какой-то момент я осталась наконец одна и стала оглядываться в поисках того самого столика. Нашла, подхватила, снова выпила. Чего-то я сегодня чрезмерно увлеклась вином, но оправдывала себя последним днём. Завтра от красавицы победительницы останется только талант в непонятной толстой оболочке.

– Значит, это не псевдоним? – раздалось справа над ухом.

Я обернулась. Оператор стоял рядом, засунув руки в карманы. Я покачала головой, выпила все, что было и сунув бокал в руку какому-то мужчине, стоящему рядом, приподнявшись на носочках и схватив Рэя за плечи, поцеловала. Раз уж у нас легенда, то я буду делать то, чего просит душа. А она просила вот конкретно этого индивидуума. У меня в голове промелькнула мысль, что последние пару дней я не смотрела на мужчин вообще. За исключением вот этого сопротивляющегося субъекта. Неужели всё дело во внешней красоте, позволяющей уже самой выбирать, а не ждать, пока выберут тебя?

Вместе с поцелуем на меня обрушилось чужое удивление с внутренним сдерживаемым сопротивлением. Знаю, красавчик, я тебе не нравлюсь, и ты скорее всего принадлежишь другому лагерю, но сейчас это сильнее меня. Вспыхнувшее мужское желание, или это мне показалось?

Удивительно, но через секунд пятнадцать оператор как будто сдался, обхватив меня за талию и прижимая к себе. Действие нейролимэ уже закончилось, и я не чувствовала чужих эмоций, а плавилась от своих.

– Хватит, – оператор вдруг отстранился, мгновенно превратившись в ледяную глыбу.

– Рэй…

– Хватит, я сказал, – в его голосе мелькнула злость.

Я стушевалась. Словно моё желание испарило весь алкоголь внутри, оставив лишь чувство вины. За которой пришло раздражение.

– Как хочешь, – холодно произнесла я и развернувшись, собралась уйти.

Оператор схватил меня за руку, и приблизив своё лицо к моему, довольно жестко произнёс:

– Неужели ты не понимаешь?

– Не понимаю чего? – спросила я. – Что ты предпочитаешь мужчин?

– Что? – он от неожиданности отпрянул назад.

– Я видела, как ты просил телефон Пита там, на награждении!

Оператор нахмурился, вытащил свой коммуникатор и продемонстрировал мне то, что тогда фотографировал. На картинке была я, только настоящая. Висящая на спине Пита и хохочущая. Эту фотку сделала Эльтарина на своём дне рождения лет пять назад.

– Это всё, что я хотел узнать у твоего брата.

– Тогда чего я не понимаю? – после некоторого молчания спросила я.

Вдруг заверещал коммуникатор Рэя, перебивая даже музыку вокруг. Лицо оператора приобретало обеспокоенный вид по мере прочтения сообщения.

– Мне надо отлучиться на пару часов, – внимательно глядя мне глаза сказал мужчина.

Я пожала плечами, не понимая, при чём тут я.

– Будь хорошей девочкой, договорились?

И развернувшись, скрылся в толпе.

Он сфоткал меня с братом. Зачем? Чтобы знать, как я выгляжу? Но он же и так знал, он же оператор. Пусть и в виде цифр, но знал же. Ерунда какая-то.

– Мирэй? Это правда ты?

Меня окружили бывшие коллеги, заваливая вопросами, трогая за руки, волосы и другие выступающие части тела. Смутившись поначалу, вскоре я поняла, что нужно отбиваться, потому как подруг у меня на бывшей работе никогда не было, и внимание, которым меня сейчас одаривают более чем странно. Отшутившись и пообещав, что перезвоню всем и каждому, я торопливо покинула неприятную мне компанию и пошла искать Пита. По-моему, он единственный, кто здесь остался, кто меня никогда не обманывал. Да, получал по шее за свою правду, но ему я доверяла.