Страница 34 из 38
— Что это? — Рявкаю я и слетаю со стула, чтобы вырвать очередную отраву из ее рук, но бабуля жестом приказывает замереть. Ее знак сопровождается мощнейшей силой, которая сковывает все мои движения. Я бы никогда ее не послушался, а еще вероятнее, я бы вырвал ей глотку за такие проделки и, думаю, ни на секунду не пожалел бы.
— Не пытайся даже противостоять мне, мальчик. — Гаркает на меня старая карга. — Скажи спасибо, что я тебя не убила сразу же.
Ее угрозы кажутся мне до противного смешными.
— И почему же не убила? Можешь приступать. Боюсь, тебя ждет разочарование. — Злобно смеюсь ей в лицо.
Сагиа молча смотрит за нашей баталией. Мне хочется увести ее отсюда, но понимаю, что здесь она в безопасности, хотя бы от тех монстров, что бродят по всей Румынии.
— Я знаю, что ты воскреснешь. Но также я знаю, что ты не вернешься с того света прежним.
— Что это означает? — Слышу взволнованный голос Сагии. Я уже и сам не помню, что это означает, потому что воскресал очень давно, не считая случая, когда Сагиа вырвала меня из ада.
— Это означает, что он потеряет все то, что делает его сейчас человеком. То, что ты ему благородно отдала.
Сагиа быстро моргает и непонимающе переводит взгляд на меня.
— Он лишится всех человеческих чувств и станет чудовищем. — добавляет бабка.
До Сагии наконец доходит вся суть сказанного. Ее глаза испуганно расширяются.
— Не убивай его!
— Если выпьешь, не буду.
— Нет! — Кричу я и пытаюсь вырваться из ее невидимых сил, приструнивших меня намертво к стулу. Я знаю, что в этом зелье. И пусть она меня лучше убьет. Сомневаюсь, что я изменюсь до неузнаваемости.
— Я не хочу… — шепчет Сагиа, глядя на меня. «Черт, вставай и беги отсюда!» — хочу крикнуть ей, но мой голос перекрывает колдовская сила.
— Тогда попрощайся со своим любимым.
В этот момент бабуля машет в меня рукой, и мощный заряд электротока отбрасывает меня к стене, поднимая к потолку. Хотел бы я сказать, что оторву голову этой старухе-прошмандовке, как только выберусь из ее сетей, но не могу, так как горло стягивает невидимый узел.
— Хорошо-хорошо! — кричит Сагиа и вскакивает со стула. Она подносит блюдце ко рту. — Я выпью, только отпусти его!
Я чувствую освобождение от ее сил и падаю вниз, но не успеваю сообразить, как чувствую, что теряю сознание…
***
Я быстро выметаюсь из дома, потому что не хочу демонстрировать эмоции перед этой стайкой ведьм, одна из которых является моей дочерью, которой суждено постоянно перерождаться, чтобы такие как я не смогли остановить ее род, а другая — девушка, с которой я хотел начать все заново, но как дьявол вообще может жить обычной жизнью? Я вроде бы не наивный дурак, но даже меня охватило это ненавистное чувство под названием надежда. В прошлом, буквально на мгновение, я был счастлив. И я ошибочно подумал, что имею право быть счастливым. Но разве имею? Людям, и тем, не прощают их грехи. С чего я подумал, что мне простят? Такое не прощается. В особенности тем, кто проклят и навеки должен служить аду за силу и власть, что мне любезно предоставили.
Я выхожу из дома и иду по тропинке, поглядывая на окна в глупой надежде попрощаться. Зачем ей, мать вашу, прощаться со мной? В голове на повторе крутится последний диалог:
— Что ты сейчас чувствуешь к этому человеку? — Спрашивает моя старуха-дочь у Сагии, после того как заставила ее выпить зелье, снимающее заклятие притяжения.
Сагиа потупляет взгляд. Я прекрасно знаю этот жест — ей жаль. А жаль здесь может быть только меня. Не знаю, насколько сильной была эта связь, но я ни черта не почувствовал ее разрыва. Моя любовь по-прежнему сильна к этой девушке. А вот у Сагии, кажется, на моих глазах произошла перестройка чувств.
— Я чувствую, что будто бы до этого тянущий нас друг к другу магнит разбился на мелкие кусочки. — Она старается не смотреть на меня, но все же бросает случайный взгляд в мою сторону. От этого едва заметного движения меня бросает в жар.
Это был последний раз, когда она попыталась на меня посмотреть, но все не совсем удачно вышло. Что ж. Это все к лучшему. Я хотел, чтобы она освободилась от меня, она это и сделала. Зато теперь меня покинуло чувство вины за все, что я сделал. И я в какой-то мере теперь свободен.
Я уже отошел от дома достаточно, чтобы перенестись обратно в Америку. Человеческие дороги я не в силах больше вытерпеть. Последний раз смотрю на окна ужасного дома и на секунду у меня появляется ощущение, что она наблюдает за мной.
— Я все еще люблю тебя. — Произношу я одними губами последнее признание в любви и исчезаю.