Страница 17 из 38
Час назад
— Алекс… — Я зарычал на него, потому что он снова выводит меня из себя.
— Маршалл, ты сам сказал убрать человечность. Теперь тебе снова что-то не нравится.
Я ускорил шаг, чтобы быстрее уже оказаться рядом с Сагией. С ней рядом я хотя бы умею сдерживаться. А мне сейчас нужно сдержаться, чтобы не открутить Алексу голову. Но Алекс не отставал ни на шаг от меня, что меня раздражало еще сильнее.
— Чего ты бесишься? — Не унимался Алекс.
— Я бешусь, потому что ты свернул голову новому директору, домогался к моим студенткам и трахнул подругу Сагии.
Алекс выдавил из себя неправдоподобный смешок. Я все-таки вцеплюсь ему в глотку.
— А не ты ли делал тоже самое? Не ты ли трахаешь свою любимую студентку каждый день по тысячу раз? Не ты ли приказал мне открутить голову первому директору? Да что вообще с тобой? Очеловечился, приятель. — Алекс положил руку на плечо и драматично похлопал.
— Я не очеловечился. — Огрызнулся я, стряхивая его руку с плеча. — Просто здесь я раздаю приказы, а Вы их исполняете. Никакой самодеятельности. Все Ваши действия выполняются только с моего согласия. Все ясно?
Я остановился и развернулся к Алексу. Или он сейчас согласится, или я его отправлю туда, от куда он вылез.
— Понятно, босс. — Встряхнул плечами Алекс. — Но можно я буду трахаться без согласования?
— Нет. Мишель — человек. Ты знаешь все последствия такой связи.
— Да какая тебе разница, что будет с Мишель? — Алекс вот-вот готов сорваться на крик. Или на плач. По его лицу так и не определишь.
Я прошел через ворота и направился по дорожке к дому.
— Всего лишь то, что она подруга Сагии.
— Сагиа тоже человек, в таком случае.
Я сжал кулаки, представляя, как заношу кулак Алексу прям в нос. Почти по-настоящему слышу и ощущаю хруст носа, и меня это немного успокаивает.
— Сагиа не совсем человек. Она ведьма, как и была Джози. Ее силы заблокированы, но они просятся наружу.
— Ух ты, это круто! Но ты разве не хотел получить от Сагии чуточку добра и света? Ты знаешь, что для ведьмы связь с тобой тоже не пройдет бесследно. И когда она узнает, что ты сделал, она никогда тебя не простит за это. Так, может быть, подумаешь лучше о том, чтобы отпустить ее, пока не поздно, учитывая то, что сейчас ты более человечен, забирая ее свет?
Моя злость улетучилась. Алекс был прав. Я собственноручно уничтожаю ее. Каждая наша близость заканчивается для нее еще большим погружением в темноту. Темнота всегда поглощает свет. И когда придет ее время открыть свои способности, она обнаружит, что служит темноте.
Я последний раз взглянул на ее дом, прежде чем зайти в него. Я обернулся к Алексу, чтобы напомнить ему, что он должен убраться отсюда, но его уже не было.
Игривое настроение моментально улетучилось. Во мне теперь постоянно борются противоположные эмоции. С одной стороны, я хочу спасти ее от того, что обладает моей душой, а с другой стороны я настолько эгоистичен, что хочу, чтобы она наполнилась темнотой настолько, чтобы остаться со мной навечно. И сейчас хорошая сторона во мне явно проигрывает. Ведь я продолжаю утаскивать ее с собой на дно. И я хочу довести дело до конца. Пусть она меня возненавидит, когда узнает об этом, но зато она никогда уже не сможет оставить меня, потому что будет жить так же долго, как и я…
Я зашел в дом и сразу же почувствовал вкусный аромат запеченной птицы. Из кухни доносилась музыка с радио и подпевающий голос Грея.
А он сегодня в ударе. Интересно, что сподвигло его на такие домашние хлопоты.
Я прошел на кухню. Грей загружал в посудомойку гору посуды и пританцовывал под популярную попсу. Может, снять его на камеру, пока он не видит? Компроматы людям никогда не мешали.
— Ну и каково оно, быть поваром после длительных лет в образе делового человека?
Грей, похоже, совсем не испугался. Он оглядел меня с головы до ног бесстрастным взглядом и, наконец, улыбнулся. Я облегченно вздохнул — мы пережили ту гребаную стадию отношений, когда отец категорически не хочет отдавать свою дочь в лапы дьявола на растерзание. Хотя теперь мне стало слегка грустно. Лучше бы он не считал меня тем, кем посчитал, когда доверил ее.
— Маршалл. Я-то гадал, когда ты примчишься за ней…
— И как? Интуиция не подвела? — С легким оттенком сарказма произнес я. На деле я немного злился, что в отношении ее я становлюсь предсказуемым, и люди думают, что знают меня. Зачем люди вообще составляют картину другого человека? Создают его образ в голове, дополняют своими выдумками, а другому человеку потом приходится чувствовать, что их сравнивают с их идеальными двойниками. И некоторые из них из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они лучше. Они борются до конца их никчемных жизней, так и не узнав, что настоящий человек со всеми его несовершенствами никогда не выдержит эту битву.
— Немного подвела. — Хмыкнул он. — Я думал, что ты приедешь намного раньше.
Он перестал что-либо делать и начал ждать моего ответа. Мне нужно объясняться, почему я не приехал за ней раньше? Может, лучше бы поблагодарил, что я вообще приехал? Почему люди такие неблагодарные?
— У меня еще были занятия, которые Сагиа благополучно пропустила. Не стоит ли тебе ее наказать? Ну знаешь… ремень, домашний арест, запрет на общение с мальчиками…
Он криво усмехнулся. Интересно, он знает, что я знаю о всех его дрессировках и экспериментах над детьми?
— Не хочу. У нее теперь есть ты. И я думаю, что ты преподнесешь ей урок на всю ее оставшуюся жизнь. Этого будет достаточно для нее… — Он помрачнел и погрустнел. Как и я.
Я должен поступить с ней правильно. Хоть раз в своей гребаной жизни я должен поступить хорошо с человеком, который мне дорог. Мне нужно отпустить ее, пока у нее есть шанс на человеческую жизнь.
Я преувеличенно сильно вздохнул.
— Где она?
— Спит. — Не глядя на меня, тихо произнес Грей.
— Ладно…
Я вышел из кухни, не произнеся больше ни слова. Сам Грей понимает, что я для Сагии — тяжелое испытание. И я сам это понимаю. Не знаю, чем я думал раньше. Мне нужно отпустить ее. Что я и сделаю сегодня на вечеринке. А сейчас я последний раз хочу поиграть с ней в ее снах.
Поднялся по лестнице, заглянул к ней в комнату — она мирно мурлыкала на своей кровати в одежде. Я закрыл глаза и постучался в ее сознание. Я последний раз, малышка. Впусти меня. Мне нужно попрощаться.