Страница 35 из 36
***
Тем же вечером в «Перекрестке» устроили пир горой. Шум и гам не позволяли слышать даже то, что говорили рядом, поэтому герои не разговаривали, а пили и ели — Дейдстер скромно, по кусочку-глоточку, а Кес с Фракталом — от души, радуясь щедрости благодарных жителей. Алисия маячила где-то у стены, словно была просто гостем, а не причиной торжества, и друид подумывал к ней подойти, но его намерения померкли, когда со сцены донесся оглушительный грохот. Все глаза обратились туда и обнаружили Тео, довольно откладывающего в сторону большой гулкий барабан.
— Дорогие жители! — провозгласил бард, ловко выхватывая откуда-то из-за спины более привычный инструмент — лютню. — Наше сегодняшнее пиршество, конечно же, прославляет возвращение прекрасной юной Алисии, но… — Теомунд сделал многозначительную паузу. — Но не стоит забывать, что мы должны праздновать сегодня еще и необычайную отважность и ловкость трех путников, так удачно посетивших Рокхилл в час нужды и отчаяния. Они спасли первую красавицу деревни, они вытащили меня из тюрьмы, куда я был несправедливо посажен — я не держу зла или обиды, о нет! Я понимаю, что вы сделали все, что требовалось. Но я счастлив, поистине счастлив…
— Я сейчас в него курицей кину, — зевнул Кес и мигом получил ощутимый толчок локтем от Фрактала.
— Тихо ты, камнеголовый, — шикнул халфлинг, жадно ловящий каждое слово. — Дай высказаться поэту…
Полуорк хрюкнул себе под нос, но покладисто умолк.
— …и чтобы прославить их прекрасный подвиг, я хочу спеть балладу, написанную в их честь!
Таверна разразилась бурными аплодисментами: мужчины кричали, свистели и поднимали повыше кружки с элем, а женщины просто хлопали в ладоши, награждая озорными взглядами героев. Дейдстер, только что сделавший глоток, отчаянно закашлялся. Фрактал восхищенно прижал руки к груди.
— Вы слышали? Балладу! Нам посвятили балладу!
Бард, перебрав струны, отобразил на лице мрачную торжественность и слащавым голосом затянул:
Дева ю-уная цветы срыва-а-ала
На поля-ане у ручья-а
И она-а тогда не зна-ала
Сколь опа-асны те края-а
— Ох, — Дейдстер закрыл лицо руками.
Дева юная, прекрасная,
Что ж ты не пришла домой?
Там тоскует твоя матушка,
Причитая в тьме ночной
Мы уж гоблинов винили,
Мы искали здесь и там
Даже барда утащили
За решетку, как вора… м-м-м…
— Бездарщина, — буркнул друид, чувствуя, как мочки ушей начинают гореть от смущения.
— А мне нравится, — шепотом проговорил Кес, подпирая хмельную голову кулаком.
Но пришел герой уда́лый
И трехглавый, точно змей
С силушкой такой немалой
Всех ловчее и мудрей
— Мы трехглавый змей, вот это да, — Фрактал зарделся. Дейдстер попытался было одарить халфлинга выразительным взглядом, но тот, не отрываясь, смотрел на сцену, и друиду осталось только закатить глаза.
— Чего это мы змей? — нахмурился Кес.
— Ай, дубина, тебе не понять, — разбойник поморщился. — Это — поэзия!
Он уж спас прекрасну деву
Всю деревню удивя
Алиси́ю-королеву
От злой ведьмы возвратя
От злой ведьмы возвратя…
Возвратя…
Пение Теомунда становилось все заунывнее, пару раз его голос даже сорвался — причем Дейдстер подозревал, что не случайно, а чтобы добавить трогательную мужскую слезу в героическую балладу. Уши горели уже полностью, и друид с трудом подавлял желание прикрыть их ладонями, чтобы не выдать смущения. Взгляды, которыми его осыпали присутствующие, словно прожигали насквозь, и, дождавшись, когда отгремят овации, Дейдстер под фальшиво-веселую речь барда, сулящую фокусы, выскользнул из-за стола и вышел на улицу.
У таверны было прохладно, сумрачно и тихо — не считая гула, доносящегося изнутри. Полуэльф поправил повязку на ушах и вдохнул полной грудью деревенский воздух, пропитанный одновременно духом приключений и умиротворением.
Есть ли в мире запах прекраснее, чем запах прохладного летнего вечера? Кто-то вспомнил бы розы. Кес бы, несомненно, ответил, что это аромат жареной курицы. Фрактал бы выбирал — с большим трудом — между пьянящим духом пенистого эля и страницами толстой книги. Но Дейдстер вдыхал прохладный вечер и чувствовал, что ничего прекраснее не существует.
— Дейдстер?
Блаженно сощурившись, друид обернулся, не веря тому, что вечер, вопреки всему, становится еще прекраснее. Рядом с ним, робко улыбаясь, стояла Алисия. Волосы девушки, по-праздничному украшенные цветами, слегка трепетали на ветру, придавая ей схожесть с лесной нимфой.
— Алисия, — полуэльф полушутливо поклонился, широко улыбаясь. — Простите, что не подошел к вам. Я не привык к таким шумным вечерам… И к восхвалению своей скромной персоны в балладах.
— Да еще и в таких красивых балладах, — мечтательно проговорила девушка, бросая быстрый взгляд на таверну. Друид передернул плечами, но, не понимая, шутит она или говорит всерьез, решил сменить тему.
— Вечер такой чудесный, — тихо сказал он, вновь вдыхая аромат сумрачного лета. — Как раз то, что нужно страннику после утомительного приключения.
— Чудесный вечер, — эхом отозвалась Алисия и медленно приблизилась к друиду. — Я вас так и не поблагодарила… За свое спасение. И даже не за то, что вы сразились с бабушкиными змеями — хотя они жуткие, жуткие! Но без вас я бы не отважилась попроситься домой. Хоть моя бабушка и не чудовище, и любит меня страшно, все равно вы меня… спасли.