Непрочный союз

Кес сбежал в Дувик, намереваясь рассказать жителям правду и попытаться их спасти, но их презрительные взгляды и нахмуренные брови сделали свое дело — он начал колебаться. Никто даже не садился рядом с ним за стол в таверне… Никто с ним не заговаривал. Завидев мощную фигуру на улице, все отворачивались, отходили подальше, передергивали плечами. Все его боялись и презирали… Кроме Дейдстера. Зачем он согласился идти с Дейдстером в шахту — трудно было сказать. Соблазнился звоном монет? Вряд ли… Орк всегда сумеет добыть себе пропитание и без жалких людских подачек. И все же он пошел. Пошел, потому что впервые с гибели клана Когтя он увидел, что на него смотрят, как на равного. Пошел, сражался с кобольдами, едва не погиб, заразившись чумой, тащил новоприобретенного приятеля на себе, пока хватало сил, а в самых глубинах шахты встретил своего бывшего вождя — и бывшего друга. Парой дней ранее Кес бы сомневался, вспоминая все презрительные человеческие взгляды, но Дейдстер, еще один представитель гонимой отовсюду расы, заразил его желанием нести пользу, несмотря ни на что — и полуорк, не дрогнув, сразил окончательно сошедшего с ума Джакко. Вместе с Джакко отступила и болезнь — видимо, Груумш, наигравшись вдоволь своей одержимой марионеткой, решил заняться чем-нибудь другим. Дувик был спасен.

Вынырнув из своих мыслей, Кес понял, что вокруг царит ночь. Из окна на втором этаже скромного домишка доносился задорный храп мельника. Осторожно, насколько это было возможно для кого-то его размеров, полуорк выбрался из кустов и подкрался к стене дома. Храп не смолкал. «Эк крепко спит», — позавидовал Кес и подумал, что, быть может, женушке мельника как раз сейчас не спится — вот была б удача! Внимательно оглядев стену, здоровяк тихонько крякнул — она не была гладкой, но и выступы на ней не вполне подходили для лазанья.

— Марфа! — позвал Кес снизу громким шепотом, надеясь, что карабкаться все-таки не придется. — Марфа-а-а!

— Хр-р-р, — ответил ему мельник.

— Марфа-а-а! — чуть громче зашипел полуорк, сложив ладони у рта. — Марфа-а-а!

— Хр-р-р-р-р, — раскатисто донеслось из окна.

В отчаяньи Кес хлопнул себя по бокам. Придется карабкаться, чтоб ее! Глухая баба, леший бы ее побрал! Злобно сплюнув, полуорк закатал рукава и ощупал стену. Что ж. Не гладкая — и на том спасибо. Рассуждать он, конечно, не мастак, зато силушки не занимать, да и по стенам лазать он умел неплохо…

Крепко цепляясь за каждый выступающий камень, Кес полез вверх. Домишко, к счастью, был невысокий, и лезть пришлось недолго, прежде чем полуорк смог, уцепившись за подоконник, подтянуться на руках и влезть в спальню. Часто заморгав, он дождался, пока глаза привыкнут к сумраку комнаты и пригляделся. Прямо напротив окна стояла большая кровать: слева, укрытая одеялом по самые уши, лежала грузная туша мельника, а справа располагалась его супруга с растрепанными по подушке волосами.

— Хр-р-р, — поприветствовала Марфа гостя.

«Вот это мощная баба! Вот это храпит!» — восхитился Кес, едва не влюбившись. Но тут же спохватился — в конце концов, он тут по делу, да и замужем она. Почесав макушку, полуорк понял, что разбудить женщину, не нарушая сон ее мужа, будет сложновато. Машинально опустив руку в карман, он нащупал пару камешков, которые сунул туда, погруженный в раздумья. Вот оно!

Вынув камешек поменьше, Кес прищурил глаз и, прицелившись, швырнул его прямо в спящую женщину.

— Хр-р… — храп прекратился. Марфа, вздрогнув, пошевелилась и присела на кровати, часто моргая.

— Марф… — прошептал было Кес.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — завизжала женщина, заметив огромную темную фигуру у окна.

На кесово счастье, полная яркая луна светила ему в спину, не позволяя разглядеть лицо. Не успев даже понять, что к чему, Кес почувствовал, как тело само вынесло его в окно, одним прыжком преодолев высоту второго этажа. Слыша, как ему в спину несется несмолкающий крик — «нет, ну какая мощная все-таки баба!» — Кес умчался обратно в кусты и залег там, чувствуя, как бешено колотится сердце. В конце концов визг смолк, раздались голоса, в окошке зажглась свеча. Полуорк, едва дыша, отполз подальше и закопался в траве и опавших листьях, лихорадочно пытаясь придумать, что он скажет, если его обнаружат… Увы, придумать ничего не получалось.

Но это и не потребовалось. Побродив возле дома — с неизменными вилами, символом боевой мощи Рокхилла — мельник сонным недовольным голосом успокоил жену. Марфа, растрепанная и растерянная, долго цеплялась за его рубашку, но муж, кажется, считал, что женушке просто приснился дурной сон, а потому все же уволок ее в дом. Кес наконец смог облегченно вздохнуть. Полежав в кустах еще немного, полуорк выполз на траву и прислушался. Из окна тихо, но уверенно доносилось «Хр-р-р».

Если бы Кесу к горлу приставили нож и потребовали бы ценой жизни сказать, зачем он сделал то, что сделал, он бы и тогда, наверное, не ответил. Но, убедившись, что раскатистый храп вновь набрал обороты, полуорк подкрался к домишку и целеустремленно полез вверх. Знакомым уже движением уцепился за подоконник и подтянулся. Влез в окно. Достал из кармана очередной камушек…

— А-а-а-а-а-а-а!!! — пронзительный визг, казалось, еще громче прежнего — если только это было возможно — влетел в оттопыренные серые орочьи уши. Нет, говорить наедине Марфа совершенно точно была не настроена — уж со второго-то раза Кес убедился в этом окончательно. Знакомым уже движением перемахнув через подоконник, полуорк бросился к кустам, но, здраво рассудив, что на этот раз дурным сном происшествие уже не оправдаешь, не стал разлеживаться в траве, а подхватил рюкзак и помчался через кусты в деревню. Ноги несли его почти без остановки до самой таверны, и полуорк мысленно возносил молитвы всем известным богам за то, что на пути ему не встретилось ни единой живой души.