Стокгольмский синдром

Его глаза смотрели на ручку двери, которую он обхватил пальцами здоровой руки. Эвр не оборачивался. Первое время, он вообще молчал, будто бы ничего не услышал или же задумался.

- Никто из твоих знакомых, друзей и семьи, не занял твое место, - сказал владелец голубых глаз. Этот человек... Виновен во многом. Даже в свершении такого греха, как убийство собственной семьи. Материал не качественный, но тем оно и лучше. - Эвр повернул голову в сторону, уловив фигурку Алисы краем глаза. - Больше тебе не нужно знать. Знание такого типа для тебя губительны, как и для любого человека твоего круга.

- П..подожди, - пролепетала девушка, не спуская с него глаз. Она облокотилась руками на край кровати так, словно сейчас вскочит, догонит и схватит его, если он попытается сбежать.

- Но все-таки кто-то занял мое место! Плевать, кто, но... - Алиса на секунду опустила взгляд, а после выдохнула, - Веришь в такую штуку, как судьба? Спорить с ней бесполезно. Я занималась твоим делом, и в итоге попала в твои... руки, а теперь в этой судьбе ты пытаешься меня заменить, и это... Это неправильно. Я не хочу умирать, но и не хочу, чтобы кто-то занимал мое место. Легче самой принять это, чем думать остаток дней, что кто-то умер по ее вине.

Она на секунду замолчала.

- Прости, неверно сказала. Но сути это не меняет. Ты говорил, что кто-то уже пострадал из-за меня... Я не хочу, чтобы кто-то еще занимал мое место, где бы оно ни было! Если так, то... Просто исполни мою единственную просьбу, а после я готова вернуться на свое место.

Она сама не верила и не понимала, что говорит. Пальцы до боли сжимали одеяло, а глаз она не поднимала, боясь расплакаться или изменить своим словам. Но в любом случае, как бы она ни хотела жить, увидеть родителей и друзей, она не может занять чье-то место в этой жизни. Ей казалось, что даже отец не простит её за такое... Он говорил, что каждый должен быть на своем месте, и если судьба распорядилась так, то, меняя её, ты меняешь её в ущерб другому. Потом это и тебе отзовется, и еще неизвестно, в каком свете. Из-за того, что однажды вместо отца в экспедицию поехал его товарищ, он винит себя до сих пор в том, что тот остался инвалидом без семьи и средств. Хотя на его месте должен был быть он - обеспеченный семьянин с верной женой и дочерью, которые бы его не оставили. И он все ждет кары за измену своей судьбе.

- Вспомни с каким рвением ты пыталась выбраться из этого дома, - напомнил Эвр, и повернулся полубоком и впервые за это время поднял на нее свои глаза. - Даже вопреки словам, о том, что из-за твоих действий могут пострадать невинные. Ты всё равно рвалась на свободу. Зачем ты просишь меня оставить тебя в пленниках, после того, что сотворила? Я предупреждал тебя неоднократно, но ты продолжала упрямиться. В твоих словах нет здравой логики и ты еще упрекаешь меня в поведении.

Эвр перевел взгляд на стену, на которой уже давно приметил пятно от стойкой краски. Оно находилось ближе к полу. Тот, кто жил раньше в этой комнате... был мальчик лет шести, который то и дело пачкал стены и обои своими порисульками.

- Я не верю в Судьбу. Потому что из-за нее я такой. И твоё место не здесь. Теперь я в этом уверен. Что же касается моих слов, то я не скажу кто он и что именно я с ним сделал. Последствия рано или поздно доберутся и до твоих ушей.

- Для этого нужно лишь посмотреть телевизор? - хмыкнула разочарованно Лесс, глядя на свои руки. - Вы же все делаете на показ. Хотя это забавно, видеть ассоциации с тем, что ты делаешь, но... Стоит забыть о тебе на некоторое время, и ты устраиваешь фееричное шоу с новыми персонажами, чтобы обратить внимание. Одно время у детей ты вызывал восторг как персонаж какой-то книги, но бессмысленно спрашивать, для чего это на самом деле, так? В твоих действиях точно также нет логики. Ты же не можешь меня отпустить, разве нет?

Она посмотрела на него перемешанными в кашу эмоциями. В глазах не было четкой черты и пятен, которые показали бы, что она чувствует и о чем думает.

- Или же у преступников есть "один единственный свидетель", как в морских легендах? - она усмехнулась, хотя говорила серьезно, намекая уже напрямую на его прошлое. - Ты стал чьим-то свидетелем, а я буду твоим? И почему-то они не раскрывают рта на свободе... Я про твои шрамы. Они ведь не могли появиться просто так, на войнах ты вряд ли был, хотя тогда бы это все объяснилось... Я и без того знаю, что ты ни слова мне об этом не скажешь, но все это я к тому, что тебе невыгодно отпускать меня. Я журналист и напрямую связана с людьми. Я не смогу промолчать. Какими бы шлюхами и подхалимами ни называли журналистов, у нас есть своя честь и свои правила.

- Не молчи, - сразу ответил он. - К тому времени, как ты... окажешься в своем приятном мирке, все закончится. Или же будет таким недосягаемым, что будешь кусать локти. Тем более... Прежде чем лезть с головой в мою яму, лучше разберись со своей. Из-за своей работы и чести, ты не заметила, как один из дорогих тебе людей, творил темные делишки. Конечно, он и рядом не стоит со мною, - Эвр хмыкнул. - Однако я удивлен, что эта тварь еще жива.

- Творил... Темные делишки... - переспросила тихо Алиса, а после резко подняла глаза на него. - О чем ты?

Но Эвр уже, кажется, и думать забыл об этом, переводя тему в другое русло.

Мужчина повернул ручку и открыл двери.