Страница 38 из 56
Их окружили тени, но дети не обращали на них внимание. Они тихонько переговаривались друг с другом и над чем-то хихикали. Маленькая Грейс показала на облака и побежала. Эмма, не сводя глаз с неба, побежала за подругой, а Алэйра, смеясь, быстрым шагом направилась за ними, но вдруг остановилась и достала из-за спины серебристый меч, при виде которого тени остановились.
– Вы нападаете на мои воспоминания, в которых есть любовь и счастье. Это все, что у меня осталось! И вы правда думаете, что я позволю отнять их, или испортить? Убирайтесь!
Она махнула мечом. Свирепый ветер засвистел в ушах и враги с диким ужасом отступили.
Грейс возникла перед матерью и полезла обниматься. Мимо них пробежали маленькие подружки.
– Я такая мелкая тут, – сказала Грейс, наблюдая за девчонками.
– Кажется, это было вчера. А тебе уже тринадцать…
– Но что же случилось? Каким образом ваши с папой сознания находятся здесь? Я надеюсь, в реальности ты не… – Грейс не договорила, но Алэйра поняла, что имела ввиду дочь.
– Нет, иначе кулон бы не работал. Он функционирует благодаря живой силе тех, кто тесно с ним связан.
– А где же сам папа? Я не раз слышала его голос.
– Я редко слышу его. Это либо обрывки каких-то непонятных фраз, либо слова, не несущие никакого смысла. Пару раз он называл твое имя, и тогда я попыталась связаться с Ноа, но ответа так и не дождалась.
Алэйра вновь сверкнула мечом и перешла в другое воспоминание, атакованное злыми чарами. Грейс быстро появилась рядом. Бок о бок они защищали каждое мгновение драгоценного прошлого, легко одолевая недругов. Казалось, нет ничего проще, ведь они проходят через неприятности вместе. Когда рядом тот, кого любишь, на свете нет ничего невозможного.
– Я наблюдала за тобой все время с тех пор, как чары начали слабеть, и ты постепенно становилась собой. Я слышала рассказ Иларии, в котором она обнажила правду. Ей было известно немногое, потому я и посылала тебе видения о подлинных событиях девятилетней давности.
От себя добавлю, что когда-то я была человеком, и полюбила эльфа. Это было воистину удивительно, кто мог знать, что они существуют? Благодаря магическому ритуалу Ноа сделал меня одной из них, и я стала бессмертной. Мои родители не верили мне, но, когда я привела домой своего милого жениха, они сразу приняли его в семью. Однако, не поняли, кто он на самом деле.
Сандерс – моя девичья фамилия. Я бы хотела, чтобы ты носила ее всегда.
– Так получается я – полукровка? – спросила Грейс.
– Нет. Ты родилась уже после того, как я стала настоящим жителем Зеленого Дома.
Грейс молчала, но не могла скрыть недовольство. Тетя рассказала ей не все!
– Не злись на Иларию. Полагаю, она не рассказывала эту историю по некоторым соображениям.
– Не рассказывала, – подтвердила Грейс. – Но как приятно слышать это от тебя! – она крепко обняла маму; объятия были настолько реальные, что не хотелось покидать столь приятные, наполненные радостью грезы. Порой так хочется навсегда остаться в своей самой сокровенной мечте…
– Я от всего сердца благодарна ей за то, что она сделала для тебя. Что насчет Вирсавии…
Алэйра улыбнулась, ощутив прикосновение чувств радости и нетерпения со стороны дочери.
– Знаю только то, что слышала вместе с тобой. Вирсавия отправилась искать нас с папой. Жаль, что вам приходится становиться взрослыми так рано…
Грейс вдруг ясно представила, что с этой минуты будет бороться за семью с еще большим рвением. Она думала об этом еще когда узнала о старшей сестре, и теперь хотела быть похожей на нее во всем. Она научится всему, что знает сестра, и пойдет с ней бок о бок на поиски хоть на край света.
– Я ускорила процесс снятия чар. Скоро ты полностью восстановишься.
– То-есть? Я думала, что превращение уже завершилось.
– Не полностью. Утром поймешь, что наши чары больше не защищают тебя, и не притупляют твои истинные способности. Но ты всегда можешь рассчитывать на защиту кулона – здесь пока энергии хватает.
Ох, да, ты копия сестры. Только за нее я переживаю меньше, чем за тебя. Прошу, будь осторожней.
Грейс заверила, что постарается не искать добровольно приключений. И все же одна мысль проскочила мимолетом в ее сознании. Девочка передумала идти в лес. Отныне дорога туда не имела смысла.
Внезапно стемнело. Алэйра схватилась за голову и, рухнув на землю, рассыпалась на миллион частиц прямо на глазах дочери. Кулон стал быстро терять магию и почти иссяк, но вдруг снова наполнился новой силой. Темнота окрасилась мягким зеленым светом (то была сила Раинера, подпитавшая кулон).
Алэйра снова появилась; она мерцала, словно плохое изображение на экране телевизора.
– Грейс, тебе пора возвращаться… – с трудом выговорила она. По ее грустному выражению лица было понятно, что она не хочет отпускать дочь. – Раинер остался без сил, пожертвовал собой, отдав всю энергию кулону. Эмма каким-то образом нашла способ обесточить его. Кстати, об Эми! У нее есть… – голос Алэйры стал пропадать. Грейс покидала безмятежное пространство кулона, сон отступал перед темными реалиями настоящего.
Сначала появилось несколько колосьев, потом их количество увеличилось, и вскоре Грейс смотрела на широкое, залитое солнцем ржаное поле. Где-то вдалеке послышался мелодичный смех и появились две точки. Грейс прищурилась и увидела женщину в белом платье, а рядом, держа ее за руку, шла маленькая девочка, игриво подпрыгивая. Ветер играл их волосами, унося сладкие голоса все дальше и дальше.
В глазах стало расплываться. Грезы постепенно рассеялись, точь в точь как утренний туман, и наполнились красками реальности.
Перед тем, как иллюзия совсем исчезла, Грейс явственно услышала слова Ноа: «Ты не должна идти в лес».
Она очнулась.
Глава 12.
Раинер вскрикнул от тревожного сна. Взгляд замер на стеклянном потолке; эльф сразу понял, где находится. Было бы лучше не просыпаться здесь – в Незримом Городе. Ходили легенды, что если кто-то окажется ночью в гостях у незримых людей, то увидит во сне самый сложный и невыносимый период своей жизни. Но не для того, чтобы нанести гостю вред, а для того, чтобы он сделал вывод из случившегося. Отпустил прошлое.
Но эльф не мог этого сделать. Все стало гораздо хуже. Годами он прятался от себя, и время сделало свое дело – он стал привыкать. Привыкать к давящему чувству, засевшему в груди. Сейчас эта давка усилилась. Было сложно дышать, зная, что это он во всем виноват.
Ричи сидел рядом с Грейс. Он не отходил от друзей точно сторожевой пес, хоть и не было нужды в защите – все, трое, находились внутри хрустального дома. Его стены, крыша и все пространство внутри были освещены ночными звездами. Люди, которые помогли путникам добраться, не пытались что-либо объяснять; они принесли Грейс и Раинера в дом, положили их на два прозрачных гамака и бесшумно удалились.
Грейс резко подскочила, выкрикивая имя отца, и, осмотрев беглым взглядом хрустальное помещение, не сразу поняла, где находится.
Раинер лежал в метре от нее с полуоткрытыми глазами, а Ричи (неужели этот осунувшийся, с морщинами на лице старик был он?), бросил на нее усталый взгляд и улыбнулся. Грейс отшатнулась, но не от испуга, а от удивления, и робко осведомилась:
– Сэр, вы не видели тут мальчика? Темноволосого, с карими глазами. Странно, он похож на вас.
Лицо старика вдруг сделалось серьезным и задумчивым.
– Ох, внученька, знать не знаю, о каком Ричи молвишь ты, – хриплым голосом произнес он.
Грейс внимательно присмотрелась к незнакомцу. Он был так похож на Ричи.
– Тогда кто вы? – Грейс перевела взгляд на Раинера и подошла к его полуовальному ложе. Страж в это время закрыл глаза, он не хотел никого видеть.