Страница 83 из 85
Эпилог второй части
Шёл 1942 год, второй год этой безумной войны с живучими как тараканы и упрямыми как ослы, фанатично уверенными в своей победе унтерменшами. Сегодня, 26 сентября мне Рольфу Хёне, оберштурмбанфюреру СС не так давно возглавлявшему исследовательский отдел раскопок Ананербе, а месяц назад срочно отозванному из дивизии СС "Принц Ойген" с восточного фронта сюда, в замок Вевельсбург, исполнилось 34 года.
Я сидел за столом посреди сырого подвала, с удовольствием потягивая великолепный французский коньяк, а патефон заполнял всё помещение подвала с изумительной акустикой бессмертным творением Вагнера. Передо мной на прикрученном к полу железном стуле сидела с трудом напоминающая человека истекающая кровью кучка обтянутого кожей человеческого мяса с множеством выбитых зубов и переломанных костей.
Два месяца назад эта кучка мяса была политруком 2 - й ударной армии РККА, ликвидированной 29 июня 1942 г. на реке Волхов войсками генерал - полковника Ф. Гальдера. Это мясо звали Борис Моисеевич Крупник 1910 года рождения, большевик и биробиджанский еврей, бывший археолог, участник узбекской экспедиции доцента Толстова С.П. 1937 года, раскопавшего там много чего, в том числе и древнюю столицу античного Хорезма, легендарную крепость Топрак - Кала.
К унтерменшу подошел доктор Рихард Кёллер и проверил его состояние, после чего он пошептался с мрачным дылдой штабшарфюрером СС Генрихом Шеффером, молча стирающего с чёрных перчаток сгустки крови мокрым платком. Доктор Кёллер вот уже целый месяц, как через каждые три часа проверял состояние еврея, и принимал меры чтобы тот ни помер.
- Хотите коньяку Борис Моисеевич? Ваша стойкость меня заставляет вас уважать, если бы не острая нужда в информации о местопребывании, найденного вашей экспедицией древнего артефакта, того самого, который скрытно был вывезен вами из Хорезма, и благодаря которому Сергей Павлович Толстов в одно мгновение стал сразу и профессором и возглавил кафедру МГУ, мы могли бы стать добрыми приятелями.
Я совсем не шучу, конечно мундир СС еврею недоступен, а стать внештатным сотрудником отдела раскопок Ананербе очень даже реально. Поверьте, далеко не всем евреям Рейхом уготованы бараки и печи лагерей, многие честно служат своей новой родине.
Это очень хорошая жизнь, красивые женщины и щедрое жалование, лучшие курорты и отели Франции, Южной Америки, Южной и Северной Африки Австрийские Альпы, к тому же Берлинский университет в сравнении с МГУ получше будет. Подумайте, чего вы лишаетесь своим упорством? Отношение к евреям в СССР не лучше чем в Рейхе, ваш большевистский вождь Иосиф Сталин просто кровожадное чудовище в сравнении с Фюрером.
Только скажите куда отправилась Книга Бога Тота, и ваша жизнь сразу сильно измениться. Ну почему вы так упрямитесь? Евреи - изгои в СССР, стране, которой не стает в ближайшем будущем. Здесь же вам будет намного лучше - пытался я как то убедить этого безнадёжного полуживого упрямца.
- Спасибо за щедрое предложение, я очень люблю коньяк. Вынужден отказаться, повреждённая челюсть и нёбо не дадут мне насладиться тонким вкусом. А Вагнер восхитителен, этот подвал обладает прекрасной акустикой, как будто на концерте в филармонии находишься, если можно пластинку поставьте с начала.
В честь вашего дня рождения я сегодня не стану вам хамить. Что за груз и где он сейчас я вам не скажу. Я обрусевший бирабиджанский дальневосточный еврей, и у меня совсем иной менталитет, абсолютно не похожий на нравы евреев Европы.
Вам как продукту кельтско - саксонской селекции никогда не понять души, характера и идеалов той историко - культурной общности разноликих народов объединённых когда то русскими царями и императорами в единую державу.
Мы можем веками грызться друг с другом в мирное время, подвергая то один то другой народ гонению и лишениям, но в случае серьёзной беды мы прощаем или забываем все обиды, и плечом к плечу дружно противостоим опасности. Мы никогда не готовы ни к зиме, ни к непогоде, ни к войне. Вечно забываем дома зонты и газетками прикрываемся от капель дождя, о прохудившихся валенках и неисправных санях вспоминаем только с первым снегом или морозами, и в спешке начинаем всё чинить. Постоянно дерёмся сосед с соседом, но любой пожар тушим всей деревней.
Сталин - строгий, порою слишком суровый но заботливый отец, и он печётся о нашей стране как о многодетной семье, наказывая шкодливых и поощряя послушных. Как у любого отца у него много недостатков, но он нам как отец и мы его не променяем на чуждого нам хоть и ласкового отчима.
Вот вы склоняете меня предать своих братьев как Каин предал Авеля, как Иуда Христа предать Сталина, прельщая тёплыми странами, сытной едой и доступными красавицами.
А мне дороже своё уютное жилище, любимая женщина и вкусная привычная еда, приготовленная с любовью близким мне человеком.
Зря вы к нам сунулись, скоро мы начнём вас бить куда сильнее чем вы нас, и миллионы немцев погибнут среди бескрайних просторов моей родины, вы будете отчаянно сражаться на германской земле, из последних сил пытаясь защитить своих родных от нашего праведного гнева, но это вам не поможет.
Ваши силы будут с каждой минутой иссякать, а наша уверенность в победе каждую минуту будет только крепнуть. И будут на Берлинских улицах под гармошку плясать русские солдаты, а ваши германские женщины будут вынуждены осваивать искусство растопки самоваров сапогами. Даже если на моё место вы сумеете посадить Сергея Павловича, то я полностью уверен что от него вы услышите тоже самое.
- Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!