Страница 6 из 170
-Фу! Слово какое мерзкое! Сожитель… - фыркнула Степанида, - ну не венчаны, что такого…
-Напужала! Сожитель не считается!
-Кем не считается? – возмутилась Степанида, - даже по закону считается! Вот захочу, подам на раздел имущества!
-Ох-ох, не горячись, дале слушай! – перебила Лукерья, - или истина уже не интересна?
-Ладно! Валяй! – согласилась женщина, - только с самого начала давай, что там с долгом моего рода? К чайку бы только еще чего-нибудь… погрызть. Чтоб интереснее слушать…
Пробурчала что-то Лукерья, да явила перед Степкой вязанку баранок да миску варенья ежевичного.
-Ой, прелесть ты, Лукерья! А еще наливочки? И я вся твоя, хоть до обеда!
Материализовала Лукерья и чайку свеженького и рюмаху наливочки и принялась рассказывать. Сказка у нее удавалась ладненькая. Заслушалась Степанида. Так вот…
Далече за сотни сотен лет, никто уже и не упомнит когда, возникли в миру особые девы, наделенные даром небывалым. Умели они пару найти душе страждущей и свести воедино две полти. И это был их крест! Всю жизнь свою они посвящали делу великому. Как этих девиц токмо не нарекали! Слагалица, Сваятельница, Плетунья, Сваха, Сводня, Посредница, Искательница…
И был при всякой такой деве дар Сил Земных – Дом Слагалий. В разные часы по-разному нарекали его. Терем Доли, Хоромы Искательницы, Плетуний Дворец, Свашья Хата, Счастье в Шалаше… Но чаще густо, просто – Дом!
Не простым подношением Силы Земные наделили дев этих. Дом могущественный больно! Подсобник великий! В нутре дома того магичная сила заключена была. Все житейские негоразды девицы решала, от бед охороняла, злые напасти прочь отгоняла, да в деле ее великом подсобляла!
-Вот и весь сказ, хозяюшка! Ты та самая Слагалица и есть! Хошь, не хошь, но такова истина!
-Угу… Я значит Плетунья, а дом дедов тот самый Плетуний Дворец значит? – хмыкнула Степанида, - м-да, не велики хоромы!
-А ты хоромы и не снискала покамест, - огрызнулась Лукерья, обидевшись.
-А как заслужить, скажите пожалуйста?
-Как-как, долг свой исполнять, счастье сеять, любовь множить, чуйства спасать, половинки искать, сводить сердца…
-Поняла-поняла… угу, еще вопросик, а отказаться можно?
-Дозволено, коли наследница имеется! У тебя имеется?
-А кто у нас может быть наследницей?
-Дочка, внучка, правнучка, на худой конец племянница с приметами, кой у тебя!
-А приметы, это глаза разные? – задумалась Степанида, а у кого из родичей еще разные глаза видела.
-Не токмо, но про иные приметы я не могу баять, они опосля проявятся!
- А… если я просто уйду? Забуду про глюки и заживу себе как прежде?
-Ну, во-первой ты теперь никуда уйтить не смогешь… а во-второй, - Лукерья захихикала, - былого жития не буде!
-А че смеешься-то? Выкладывай уже все новости! – насторожилась Степанида.
-Да теперича от маеты любовной никуда не подеваться тебе! На каждом угле поджидать станет, переследовать…- заявила Лукерья.
-То есть, как? Не понимаю…
-А всякий мужик теперича хвостишком бегать станет, в любви божиться, дары дарить, на руках носить…
-Тю, так это же хорошо! – расцвела Степанида, - всю жизнь мечтала, чтоб на руках носили, вот только при моих не полных восьмидесяти, - женщина грудь поправила, - килограммах не нашлось желающих… А тут такой шанс! Тем более, что плести эти как их, сети любовные я не умею и к людям лезть не желаю! Кто хочет – сам себе пару найдет! – завершила она.
-Эт тебе теперича, так думается! А как кажен сиромах, хоть шиша, а хоть и баламошка липнуть начнут – белугой взвоешь!
-Кто-кто?- не поняла женщина.
-Ну… эти… побиралы, обормоты и дурачки всякие!
-А-а-а… обормотов мне не надо, - скривилась Степанида, а потом вспомнила, - а что за черные ветки во сне напали на меня?
-Не пригрезилось тебе, - вздохнула Лукерья, - души то несчастные. Влачат жалкое существо, страдальцы… Порой сила их наружу прорывается и норовит схватить Слагалицу, помощи просит.
-Ох ты ж, страсти-то какие на мою голову, - потерла Степанида глаза, - н-нее… такое мой больной мозг придумать бы не смог… неужели правда? Не свихнулась я?
-Явь, как есть, хозяюшка, - вздохнула Лукерья, - не отступайся от нас, не бросай сирых и убогих.