Страница 157 из 170
«Свинка Пэппа», козел мясной породы и остальные охранники вылетели в окно, смытые, словно за борт, вынеся его вместе с рамой, столом и стульями.
-Панни! – «штормовая волна» перевоплотилась в Митю, одетого в одни лишь брюки, с безумным взглядом, в котором читалась готовность убивать.
-М-митя… - пролепетала Степка и обессиленно рухнула ему на руки, уронив табурет. Последнее, что она услышала, было:
-Уноси ее домой, я беру Антона и догоню вас! – прокричал мэр. Наверное ей показалось, но грянул гром, поднялся сильный ветер и дом задрожал.
«В своем дому как хочу, так и ворочу»
Пришла в себя Степанида от настойчивого шепота:
-Хозяюшка, родненькая, очнись! – это Лукерья хныкала, подергивая ее за свисающий на лицо локон. Женщина распахнула глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Мити.
-А Лукерья, где? – почему-то спросила она.
-Кто?
-Я здеся, хозяюшка, - ответила Лукерья, - напужала нас, ох-ох-хо…
Степанида поглядела по сторонам, потом все вспомнила и резко села, ударившись о Митин подбородок лбом. Тот скривился, потер ушибленное место, но промолчал.
Они оказались сидящими в гостиной ее родного домика. Митя на кресле, Степка у него на коленях, а Грозный на диване, замотанный в одеяло. Рядом с ним на стуле сидел совершенно расстроенный Никита. Его борода и волосы торчали в разные стороны, глаза полны печали, уголки губ опущены, руки подрагивают. Степанида, неверно расценив его выражение лица, заплакала.
-Он… умер, да? – пролепетала она.
-Нет, Панни, нет! – ответил Митя, тряхнув за плечо, - успокойся, Грозный жив!
-Д-да? Ой, я просто гляжу Никита с траурным лицом… - Степанида поднялась, потерла лицо руками, пытаясь поскорее прийти в себя и подошла к Антону. Тот едва дышал, на лбу испарина, губы начали синеть.
-Степа, ты прости меня, - произнес Никита хрипло, - я не осознал опасность, так переволновался из-за Антона…
-Да все ж нормально, ты чего? – Степанида послала ему вялую улыбку, - мы ведь сбежали, да?
-Нет, я виноват, - продолжал грустно Никита, - ты могла погибнуть…
-Хватит тебе! – не зря говорят, что дома и стены лечат, так и Степка, на своей территории успокоилась быстро, - все же хорошо. Теперь надо Антона лечить, у меня как раз есть одна идейка… Лукерья…
-Ась?
-А скажи-ка мне, водой из ручья лечат?
-Того, что на Поляне? А как же! Испокон веков усе Слагалицы и мужей и деток своих так на ноги поднимали. Али простуда случится, али рана кака…
-Так, стоп, спасибо, я все поняла! – повернулась к Мите, - Митенька, проводишь меня на Поляну?
-Какая улица? – водяник покачал головой, сделав страшные глаза. К нему присоединился Никита:
-Нет, никуда! Я уже подмогу вызвал, отец с минуты на минуты будет, разберемся с этими, а потом все остальное! – и махнул головой в сторону окна.
Степка, все еще не понимая, подошла к окну и ойкнула. Со стороны реки ее двор окружило плотное черное облако, однако не проникая за пределы забора.
-Ой… Это те «вонючки»? – прошептала, струхнув.
-А кто еще?
-Бли-и-и-н! За нами увязались, гады! Что же делать?
-Ждем подмогу! – отрезал Никита, Митя промолчал. Что странно, он поджав губы сердито следил за женщиной и отмалчивался.
-Но Антону хуже, - начала нерешительно, поглядев на жениха в беспамятстве.
-Панни, никаких «но», из дома ни шагу! – Митя появился рядом неожиданно и сжал ладони на ее плечах. Степанида потерлась щекой о его руку, чувствуя, как от его сильных ладоней вместе с теплом по телу расползается спокойствие и уверенность. Она набрала в грудь воздуха и твердо заявила:
-Мальчики, слушайте меня внимательно, если я сейчас же не принесу воды – Антон умрет. Я чувствую, что могу помочь, но посмотрите на него, - все перевели взгляды на Грозного, - он долго не протянет!
-Какой воды? – спросил Никита, придя в свой обычное нахмуренное состояние.
-Лечебной, потом расскажу, - отмахнулась, - Митя, а ты меня никак в мою Полянку забросить не можешь?
-Увы, туда мне ходу нет!