Страница 9 из 12
Заметив вспыхнувший огонёк в глазах портного, русалка рассмеялась:
– Нечего пялиться на моё приданое, слушай лучше: если ты ещё не догадался, то я тешиловская русалка, а зовут меня Янка. Тебя я забрала для дела, а не шутки с тобой шутить.
– Ничего себе, забрала! Я что, вещь?
– Никогда не перебивай невесту: у нас нервы не в порядке, а то навсегда останешься у меня в услужении, будешь раков по ночам кормить! Слушай! В следующее новолуние у меня долгожданная свадьба, и мне надобно сшить свадебное платье. Так это называется в вашем мире? Но не простое, а такое, чтобы никто ни в подводном царстве, ни на земле отродясь подобного не видал. Сможешь али забоишься?
– Если скажу, что не получится, что меня поджидает?
– Скорее всего, отдам моим сомам на обед – они-то тебя быстро объедят, не зря дразню их обжорами! А может, ещё что-нибудь позабавнее придумаю. Только не вздумай меня обманывать, я тебя давно заприметила и всё о тебе знаю: ты хороший портной. Но и меня вокруг пальца не обведёшь!
– Тогда смогу. А кто жених у тебя?
– Тебе какая разница? Тоже мне, пытливый нашёлся! Помню, в детстве мы дразнились, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали!
– Понимаешь, есть разница, для кого стараешься! – недовольно забурчал портной.
– Зибровский водяной – вот мой единственный и ненаглядный суженый! Целых десять лет за мной ухаживал миленький мой, ночами не спал, глаз не закрывал: всё обо мне думал. Все последние зимы баловал меня свежей печенью налима, а весной, пожалуйста, Янка, – чёрная икра из осётра и молоденькой стерлядочки…
– Это не тот самый водяной, что весной пегую лошадь в реке утопил?
– Точно, его работа! А что тут поделаешь, если люди перестали водяному жертвы приносить! Пришлось самому исхитриться! Он так любит лошадок, у него их целый табун. Пасёт их водяной по ночам, в лугах между Зиброво и Турово! Ты их увидишь, если навечно останешься в подводном мире.
– А если сошью свадебный наряд, то какая меня ждёт благодарность? Или я буду задарма свои пальцы колоть, а потом к сомам?
– Оплата что ни есть самая дорогая – я отпущу тебя на воздух! В твою семью, к маме. Ты сможешь жениться на хорошей девушке. А потом, когда приведёшь купаться сыновей, я буду их щекотать в воде, а они станут весело смеяться на берегу!
– Я, правда, смогу вернуться домой?
– Сможешь, но чем меньше ты находишься под водой, тем легче тебя вернуть на воздух, поэтому не тяни – займись делом, а то будет поздно!
– Попутала меня ты, Янка. Ведь мне надо знать, во что жених будет одет на свадьбе?
– Ты что, никогда в жизни не слыхал? Наши водяные женятся только в красных рубахах!
– Запамятовал я про цвет рубашек подводных жителей. А сейчас собираюсь немедля взяться за работу, Яночка! Теперь у меня всё получится! Никто на всём белом свете ещё не лицезрел таких нарядов, какие будут на свадьбе зибровского водяного и тешиловской русалки!
– Отродясь не величали меня Яночкой, и ты, слышишь, Митька, не смей более меня так величать!
– Ох, не буду!
Подводная дева извлекла из сундуков парчу, шелка и разноцветный атлас, золотые нитки и жемчуг с изумрудами. Не откладывая шитьё в долгий ящик, портной взял в руки ножницы и иголку, и работа закипела…
Шитьё под водой, в полумраке, тяжело. Особенно поначалу было трудно вставить нитку в иголку, но Митька не унывал: желание вернуться домой пересиливало всё. Он кроил целые сутки напролёт, лишь изредка отрывался, чтобы дать отдохнуть глазам. За это время портной освоился под водой и привык к бледному лицу водяницы, её сильному гибкому стану и чарующему голосу. Русалка всё время была рядом, она то заплетала косы, то, готовясь к свадьбе, доставала посуду и накрывала стол шитыми золотом скатертями. На перламутровых раковинах писала приглашения гостям, а колючие окуни доставляли почту по всей реке. Свадьба тешиловской русалки и зибровского водяного готовилась с невиданным для Оки размахом.
Через два дня свадебные наряды были готовы. Портной с помощью подружек невесты – двух молоденьких русалок с зеленоватыми волосами – стал наряжать невесту. Он облачил подводную деву в расшитую жемчугом белую рубашку с прозрачными широкими рукавами, а сверху пришёлся впору ярко-красный сарафан с золотым поясом. На голову Янки Митька водрузил венок с горящими алмазами и рубинами, а волосы скрепил прекрасным гребешком с голубыми сапфирами. Лучшие кольца и браслеты украсили тонкие руки водяницы.
– Какая прелесть! Молодец, Митька! Угодил так угодил! – запищали довольные молоденькие русалки. – Янка, никто из наших отродясь не видел ничего более прекрасного! Портного стоит щедро наградить!
– Он знает свою награду, оттого и старался! Не тараторьте и не мешайте примерять! Лучше помогите.
Сама радостная Янка крутилась около зеркала, рассматривая наряды при бледном свете Луны. Да и Митька любовался ладной суженой водяного и ожидал обещанной награды. Вспомнился отчий дом, сирень под окном и толстый рыжий кот у крынки с молоком…
– Янка, смотри! Портной-то твой уснул! – зашептали молодые русалки.
– Намаялся – так старался! Молодец! А вы потише, бестолочи, пусть чуть-чуть отдохнёт. Я скоро отпущу его на родимый берег. Просто не знаю: что его так тянет в мир людей, зачем собирается вернуться? Лучше бы остался у меня на хозяйстве: жил бы в достатке и сытости. Мало ли под водой свадеб и праздников, эх… Ну, да ладно – уговор дороже денег. Я ведь тешиловская русалка, а не какая-нибудь базарная девка! Моё слово – закон! Как сказала, так и будет!
– Хорошо ты придумала, Янка: вот тебе законный супруг – водяной, а рядышком – красавчик портной!
Русалки захихикали, но, увидев строгий взгляд невесты, умолкли.
– Плывите к себе, будет надо – позову, – отослала русалок невеста.
Всё замолкло в подводье, потемнело. Янка склонилась над уснувшим парнем. Осторожно убрала пряди волос со лба и глаз, и лунный свет заскользил по белому, как холст, лицу. После русалка чему-то улыбнулась и взяла его на руки, нежно положив Митькину голову себе на плечо. Так она и поплыла с портным по лунной дорожке, в загадочный мир людей. С каждой минутой ей становилось всё печальнее, родная река впервые в жизни показалась дикой и неуютной. Тоска припёрла, как ком в горле, а следом за противными мурашками из глаз водяницы хлынули тёплые солёные слёзы. Но под водой как плачут? А так… известно – там чужих слёз никому не видно.
Подводная дорожка-разлучница промелькнула быстро: течение помогало Янке нести Митьку. Русалка перед расставанием пробудила портного:
– Пришло время прощаться, Митька! Всё, я отпускаю тебя на волю, поднимайся скорее на твой воздух. Иди! Немедля!
– Правда? Я свободен? – Митьке всё ещё до конца не верилось, что он может возвратиться. – Я скоро буду дома?
– Да, ты совсем вольный, я больше не удерживаю тебя, ты можешь выныривать и плыть к берегу, он совсем рядом. Там рыбаки, они тебя дожидаются. Сразу вытащат из воды и обогреют, как родного сына. Прощай! Нет, постой. Не знаю, свидимся ещё или нет, но в полдень всё равно больше не купайся!
– Прощай, Янка! Неужели я не увижу тебя больше?
– Наверное, нет. Уходи, почему медлишь?
– Да слова прощальные моё сердце подобрать не может.
– А что сердце сказать-то хочет? Не мучь, не томи меня, лучше уходи. Не мешкай…
– Видеть тебя хочу хотя бы изредка. Просто… – Митька умолк и отвел взгляд от русалки. – Одним глазком глянуть – и всё…
– Зачем? – русалка запнулась и неожиданно тоже отвернулась, почувствовав, что не может больше спокойно смотреть на Митьку. – Зачем тебе меня видеть? Ты живёшь на своей земле, а я в Оке, и на тонком мосту, что соединяет наши миры, мы можем больше вовек не встретиться!
– Да, ты права, мы два берега, неужели никогда вместе не сойдёмся? Если нельзя, тогда прощай навек, русалка Янка! Не поминай лихом портного Митьку! А ещё от меня поклон зибровскому водяному! Да, совсем забыл пожелать вам весёлой свадьбы, а главное, счастливой жизни!