Страница 32 из 41
Хотя внешне она действительно напоминала куклу. Ее сложно было назвать красивой, скорее милой. Она не могла похвастаться высокими драматичными скулами, как роковые красавицы в дорогом кино и модных журналах, но у нее были мягкие щечки, пухлые губы и хрупкий круглый подбородок. К тому же она была курносая. Кончик ее носа забавно вздымался вверх, что вместе с остальными мягкими и скругленными чертами, огненно-медными волнистыми волосами и пышной челкой придавало ей определенное очарование… Которое в миг разбивалось об ее жутковатый взгляд лисьих глаз и хищную недобрую улыбку.
Но отрешившись от всего и вся, она будто бы становилась неживой. Даже не мертвой, а словно похожей на человекоподобного голема без тетраграмматона в голове. Словно бы внутри у нее не билось сердце и не было совсем ничего, ни намека на искру… И возможно, как подозревал Дэвид, именно из-за того, что ее сестры уже очень давно не было с ней рядом.
Совершенно неожиданно Адель моргнула, точно очнулась от глубокого наваждения, и искоса посмотрела на колдуна. Секунду она внимательно его рассматривала, после чего быстро вскочила на ноги и вмиг исчезла в ванной. Не пытаясь даже задумываться о ее шальных действиях, Дэвид собрал вату, инструменты и остатки нити Лазаря и неспешно проследовал за ведьмой. Та на его присутствие не обратила никакого внимания, увлеченно изучая зашитую щеку в зеркале.
- Не волнуйся, шрама не останется. У меня легкая рука, - успокоил ее Дэвид, выбрасывая окровавленную вату в мусорное ведерко.
- Легкая, - точно эхо повторила Адель и, отвлекшись от своего отражения, с усмешкой кивнула на руки колдуна. – А так и не скажешь.
Дэвид на ее ремарку только тихо прыснул. Что поделать, но красивыми кистями рук его природа не наградила. Пускай пальцы были длинными, а ладони – узкими, но суставы выделялись слишком сильно, да и кожа давным-давно огрубела и обросла непроходящими мозолями. И все же латанье ран Дэвиду всегда давалось довольно легко. Такой уж был своеобразный талант.
- Твоя рука… - хотел было напомнить Дэвид, но Адель его быстро перебила.
- Просто приложу остаток нити к ране и забинтую. Заживать будет дольше, но я перетерплю, - отмахнулась она, разматывая пропитавшуюся кровью тряпку, сунула порезанную ладонь под воду.
- Ты ведь знаешь, что могла не делать этого, - серьезно произнес Дэвид, наблюдая за ней. – По уговору сначала я должен тебе помочь.
- Могла бы, - согласилась Адель, осторожно вытирая руку. – Но у меня тоже есть понятия о чести. Как и у тебя, раз ты вернулся.
Она посмотрела на него со своей извечной лукавой полуулыбкой, но одобрительно, почти дружелюбно, и тут же вернулась к своей ране. Очень аккуратно она положила вдоль пореза оставшийся кусочек нити Лазаря и прижала сплющенным куском ваты.
- Поставь чайник, пока я забинтовываю руку, - попросила ведьма.
- Ты думаешь, у нас есть время для чая? – с подчеркнутым сомнением спросил Дэвид.
- Для чая нет, для кофе - да, - широко улыбнулась Адель. – И пока будем его пить, я тебе расскажу дальнейший план действий.
Дэвиду осталось только пожать плечами и отправится на кухню. Пускай он предпочел бы поторопиться с решением проблемы, но командовала сейчас Адель, да и от короткой передышки никому не станет хуже.
На кухне Дэвид быстро нашел кофе, поставил турку на плиту и скорее машинально, чем осознанно достал из пачки сигарету. Он зажал ее губами, но закуривать не стал и, позволив себе ненадолго расслабиться и проведать Бальтазара, устало прикрыл глаза. Сознание тут же метнулось к другому, которое даже на таком дальнем расстоянии все равно продолжало сиять полуночной звездой на горизонте. Оно пульсировало в такт огромного и мощного сердца, и, зная, как оно бьется обычно, Дэвид с огорчением отметил, что его другу лучше не стало. К счастью, Бальтазар всегда был бойцом, и продолжал стойко воевать со смертельной болезнью, превозмогая ужасную боль и усталость. Он даже подбодрил Дэвида и постарался хотя бы немного его успокоить. Он не сомневался, что лекарство появится в срок, настолько сильно он верил в своего друга…
- Так ты мне расскажешь, за что тебя так ненавидит Анна? – беззаботно спросила Адель, вернувшись из ванной с забинтованной ладонью. Незримый и лишенный слов разговор двух друзей оборвался, и Дэвид резко распахнул глаза. Кофе в турке как раз закипел.
- Это так важно? - устало потерев переносицу, спросил мужчина, убрал сигарету в карман жилетки и разлил кофе по кружкам.
- Мне любопытно, - ответила Адель, выглянув у него из-за спины, и, не дожидаясь пока ее чашка наполнится, быстро кинула туда пару кубиков сахара и плеснула немного бальзама. Дэвид бросил в ее сторону укоризненный взгляд и отдал ведьме кружку.
- Ты мне хотела рассказать дальнейший план, - напомнил он.
- Сначала ты мне расскажешь про то, что ты натворил на кладбище, - не отступала Адель и, забрав чашку, ушла в гостиную, где расслабленно плюхнулась на диван. Дэвид поймал себя на мысли, что она снова начала его дико раздражать своим излишне беззаботным поведением, учитывая, что времени у них было в обрез, но сдержался, понимая, что лучше ведьме подыграть, чем перечить. Поэтому, быстро послав Бальтазара успокаивающую полумысль-полуэмоцию, он коротко вздохнул, взял свою кружку и прошел в гостиную