Страница 37 из 81
— Мы с супругой уже не молоды, наш единственный сын погиб, защищая короля во время восстания Гроз. Больше детей нам Боги не дали, хотя мы много лет просили об этом, так может теперь они посылают знак свыше... Позвольте нам взять этого мальчика на воспитание, госпожа!
К величайшему удивлению Кати, мужчина опустился перед ней на одно колено и склонил голову чуть ли не до земли.
Тихонько укачивая на руках вовсю хнычущего младенчика, Катя подошла ближе.
— Это очень благородно с вашей стороны, простите, кажется, ваше имя Баар, мы уже немного знакомы со вчерашнего дня… м-м-м… поднимитесь, пожалуйста, и уже примите своего… сына, надо его переодеть.
Передавая сверток будущему папаше, Катя закрепила на ручке Дара свою цепочку и прошептала, глядя прямо в глаза Баара:
— Интуиция мне подсказывает, что у него будут такие же синие глаза как у вас, и такие же смоляные кудри... А когда он вырастет, король лично посвятит его в рыцари и Дар покорит много дамских сердец, а уж выигранным турнирам и счета не будет.
Суровое лицо воина окрасилось румянцем, по тонким губам мелькнула улыбка.
— Благодарю вас, добрая госпожа… Великое счастье, что в Ульфенхолл будет такая хозяйка!
— Неужели вы бы позволили его утопить?
— Конечно же нет… до вечера я нашел бы кормилицу и забрал мальчика к себе... гм... А после ваших слов это будет выглядеть совсем иначе, чем если бы я просто притащил домой найденыша... вы же не знаете мою супругу... она очень ревнива, хотя безумно любит детей.
У Кати просто гора спала с плеч, а вместе с тем вдруг накатила непонятная слабость. Пришлось отступить назад, чтобы поскорее найти надежную опору и очень кстати пришлись крепкие руки Тирана.
— Пожалуй, тебе лучше вернуться в дом!
— Скажи, ты передал письмо?
— И даже привез ответ.
— Веймар!
От избытка чувств Катя едва не схватила его в объятия, но вовремя остановилась, однако от барона не укрылся счастливый блеск ее глаз, полуоткрытый в радостном изумлении ротик, ее маленькие руки, что почти легли на его грудь. Хорошо, что Волк сейчас спал… Иначе совладать с Ним сейчас было бы очень трудно.
Больше всего на свете Веймару сейчас хотелось схватит Катарину в охапку и утащить в свою комнату. И Зверь тут был уже совсем не причем. Но, словно опомнившись, она стояла теперь немного отчужденная и растерянная, пока дворовые люди расходились по своим делам, с любопытством поглядывая на Хозяина и его избранницу.
Веймар наклонился совсем близко к ее пылающей щеке.
— Вы опять плачете? Что случилось? Если вам нужно высказаться, лучше сделать это в замке, я уделю вам некоторое время… нечего устраивать сцен на глазах у слуг!
— Мы, кажется, перешли на «ты»!
Она вздернула подбородок и смело заглянула с холодные глаза барона.
— Воистину так! - голос Веймара потеплел, да он вовсе и не желал разговаривать с ней так сухо, но тогда… если она еще хоть раз ему улыбнется, он точно утащит ее к себе и уложит в постель, а Катарина к этому еще не готова - она станет кричать, плакать, вырываться… гр-р-р… потом проснется Волк и сейчас же вступится за Хозяйку. Зверь не позволит взять ее силой, а, значит, придется еще подождать… Проклятье!
Катя развернулась и решительно направилась к замку, и Веймар сам открыл перед ней обитую железными пластинами дубовую дверь.
— Вы еще не завтракали, леди?
— А вам не кажется, что уже время обеда?
— Значит, встретимся в большой зале, как и вчера.
— Немедленно отдайте мне письмо из дома и расскажите в деталях, как прошла встреча с родителями, вы видели их лично? Что сказала мама, она поверила, что у меня все хорошо?
— Ваши родные плакали от счастья, узнав о том, как удачно вы устроились. В замке и с богатым мужем… Они надеются, что мы подарим им много здоровых, красивых внуков. И как можно скорее.
— Вы просто невозможный человек! Вы только что обещали утопить ребенка!
— Это была военная хитрость! Уверяю вас, Катарина, до вечера щенка непременно бы кто-нибудь забрал!
— А если нет? Его бросили бы в реку по вашему приказу? Да или нет, скажите прямо, Веймар!
«Эти женщины удивительно бестолковы! И слышат только себя. Если бы они не были столь обольстительны, к ним не нужно было бы даже приближаться, ведь чаще всего от женщин одна суета и глупые слезы… вот и сейчас у девицы глаза на мокром месте… хорошо, что Волк спит, а то кинулся бы опять успокаивать, облизывать ее пальчики, а, впрочем, я бы и сам это мог… и даже прямо сейчас!»
Веймар протянул руку и коснулся ее шеи чуть ниже розовой мочки уха, а потом скользнул ниже по нежной, молочного цвета коже. Катя вздрогнула и от удивления раскрыла губы, и тогда, наклонившись, он быстро прикоснулся к ним, даже успев чуть-чуть лизнуть верхнюю - это было так сладко… вишни… спелые вишни, истекающие соком… розовые бутоны… аромат летних цветочных лугов, над которыми жужжат хлопотливые пчелы…
Волк смачно зевнул и выгнул спину, окончательно просыпаясь в нем. Веймар тотчас отпрянул от Кати и кинулся прочь в глубину коридора, что вел к лестнице на второй этаж.
«Это… это… просто немыслимый разврат!» - Катя прижала к губам середину ладошки, сердце стучало, кажется, на всю огромную прихожую. Немудрено, что к ней подскочила Сирма, пока остальные служанки выглядывали из-за угла.
— Госпожа! Вы такая умница, мы все преклоняемся перед вашим мудрым решением! Мы беспокоились о младенце, ведь господин был так зол, что вполне мог бросить его в реку!
— Глупости! Веймар никогда бы этого не сделал! Он просто хотел разбудить в людях совесть… такими варварскими методами! «И с какой это радости я стала его защищать? Подумаешь, чмокнул разочек невестушку, но зато ка-ак… А потом сбежал, словно испугался, что сама на него напрыгну и овладею... очень мне надо им овладеть на соломенной подстилке у порога...»