Ход времени.

-А как ещё она могла узнать, где и когда искать источник трёх дополнительных персональных устройств?

-Поэтому ты вызвал меня к себе вместо того, чтобы поговорить в центре координации?

-Я не уверен ни в ком вокруг. Лишь ограниченный круг лиц знал о начале операции и...

-Она явилась не к первой же группе, а только тогда, когда были внесены сильные изменения. Группа замахнулась на несколько задач сразу и поплатилась за это. Я не вижу смысла видеть предателей вокруг, когда их может не быть вообще.

-Но всё равно надо проверить.

-Предлагаешь выстроить рядком всех, кто знал о проекте, и начать опрос. Представляю, как это будет выглядеть со стороны...

-Можно всех отправить к БСТ. Она умеет разговорить.

-Боюсь, тогда сначала придётся идти нам, а ты не способен сейчас мыслить здраво, так что первым не пройдёшь проверку.

-Но, что тогда?

-Возможно, отправка большого количества групп - не самая лучшая идея. Действия одного человека сложнее предугадать, к тому же, ты никак не будешь связан правилами, раз отражение всё равно приговорено к стиранию.

-Я?!

-Ну, а кого я могу ещё отправить, твёрдо зная, что ничего не случится, потому что особой проблемы не будет даже в случае потери?

-Это было не слишком-то красиво.

-Если бы целью было не ранить твою нежную душу, я бы вообще не стал разговаривать. Действовал бы намёками, посылал поговорить с тобой людей, мнению которых ты доверяешь, подсунул книгу, с закладкой в главе, описывающий героизм человека, в одиночку отправившегося на операцию. Вот только, к сожалению, возможности выписывать круги, пока ты, наконец, со мной согласишься, сейчас нет. Так что я просто воспользуюсь своим правом приказывать, раз уж есть у меня такая прерогатива...

Это было страшно неприятно и очень странно одновременно: краткий инструктаж и вот я уже стою в пуленепробиваемом жилете посреди какого-то полуразрушенного зала, в котором стонут люди. С потолка сыпется побелка, видимо, от недавно выпущенных в него пуль: ровный ряд чёрных точек заставляет белую поверхность покрываться трещинами. Пятна крови на полу, гильзы и, видимо, прошитый насквозь автоматной очередью человек, напоминают, что меня не просто прогуляться сюда отправили. Что есть чёткое задание и я в любом случае уже потенциально внесён в список жертв.

"Итак, ваша цель - убедиться, что указанный человек мертвее мёртвого. Ты помнишь, как зовут объект"

-Катарина Градских, - вслух ответил я и какая-то женщина совсем рядом вскрикнула, вцепляясь мне в штанину.

-Катарина! Катарина! Урмын галакурис! - ударив себя в грудь, она начала показывать на угол зала, в котором зиял чёрной дырой квадрат двери, - Тыканиа рыдаши! Катарина!

Чтобы она ни говорила, язык был мне совершенно не понятен. Это представляло проблему, если бы ни одно "но": мне в любом случае надо было найти Катарину и, жива она или нет - уже её личные проблемы, потому что к концу операции девушка должна представлять из себя труп.

"Агент, не стойте на одном месте, она говорит, что Катарина - её дочь, и девушку увели туда. Помните, что я Вам говорил?"

Я кивнул и бросился к двери, за спиной что-то грохнуло и на секунду я потерял возможность слышать. Крутя головой и судорожно сглатывая в попытках вернуть слух, я различил щелчки, причём настолько чёткие, словно раздавались прямо у меня в голове. Но прислушаться не успел: в голове снова раздался голос шефа.

"Послушай меня: даже осознание того, что ты должен что-то изменить, не сможет заставить в нужный момент нажать на курок. К сожалению, сейчас мы все - здесь, и ничто не в состоянии тебе помочь"

-О чём вы?

Голос прозвучал необыкновенно глухо, многократно отразившись от стен и ввинчиваясь в виски непонятным давлением. Сжав пальцами виски, я судорожно молился всем известным богам, чтобы приступ отпустил: при нынешнем уровне боли моя полезность стремительно падала. Где-то на краю сознания прозвучал выстрел, потом ещё один.

"Катарина жива и, согласно моим сведениям, может стать причиной появления ещё нескольких отражений"

-И мне нужно её убить?..

Мужчина закричал, вскинул ствол, но сделать ничего не успел: меня заранее снабдили информацией о его вооружении и местонахождении, так что, в отличие от его самого, я был готов. Оружие в моих руках тихо щёлкнуло, и то, что раньше было человеком, начало нелепо заваливаться вбок, медленно оседая на бок. Не в силах сразу поверить в собственные действия, я с сомнением посмотрел на ствол и тут же сунул его в карман, чтобы не совершить ошибку. Потому что ситуация предстала в необычайно чётком виде, вгрызаясь открывшимся видом куда-то в мозг.

Окно выбито, но прикрыто кое-как наброшенной тряпкой, отчего солнечны свет в помещение практически не проникает. Девушка сжалась, футболка на ней, некогда содержавшая сочный рекламный слоган, разорвана, являя миру грязную подростковую белую майку и только зарождавшуюся грудь. Одна косичка отрезана почти под корень и мне пришлось перешагнуть её на пороге. Вся обстановка комнаты: и неказистый стол, сейчас пробитый пулей, и поломанный стул, и даже подоконник, залитый кровью мужчины, сейчас лежащего в углу, куда его, видимо, отпихнули, пустив пулю в затылок - каждая деталь навевала мысли о том, что происходящее - в корне неправильно и должен быть иной выход. Что-то, позволяющее мне сохранить жизнь ничем не провинившейся лично передо мной девушки. 

Она вздрогнула, что-то залепетала на своём, непонятном мне языке, попыталась встать, но, когда я толкнул её обратно к стене сапогом, сразу же затихла, то ли молясь, то ли просто выжидая. Если б кто сейчас попросил загадать желание, я бы непременно выбрал просто сдохнуть от удара об обледеневшую ступеньку, или хотя бы стакан водки. Надеюсь, она приглушила бы раскаяние.

Силясь сделать ещё хоть один шаг, я хватал губами воздух. Пистолет даже через ткань обжёг ногу, напоминая - это всё не игра, в конце в любом случае придётся нажать на курок. Собраться с мыслями мешала боль, она же мешала принять окончательное решение.

Девушка опять дёрнулась, очевидно - попросила пощады. В кой-то веки появилась возможность высказаться, поэтому, наклонившись над ней, я тихо и вкрадчиво заговорил.

-Я бы дал тебе возможность уйти, но моё руководство считает недопустимым подобные поступки и, выкинь я что-то подобное, количество жертв просто удвоится. Так что прости: это вынужденная мера.

Приставив пистолет к её голове, я закрыл глаза...