Страница 31 из 33
– До завтра, господин Майльк, – вторила ей Рубетта.
– Да, да, спокойной ночи, девочки… – задумчиво отозвался учитель. – Да, коль уж вы так магию любите, то к следующим Магосновам подготовьте доклад по астралу. Скажем, на первую половину урока, пока я буду проверять сочинения. Если же вы подробно расскажете об этом…. Кэт, как он называется?
– Скорбник.
– Вот, об этой вот твари, то будет совсем хорошо. И иллюстрации какие-нибудь. Вы ведь постараетесь? – Азельмикус одарил своих подопечных улыбкой, которой позавидовал бы сам Бог-лис[4], не оставлявшей и толики шанса спастись.
– К-конечно, учитель, – вновь нервно поклонившись, ответили обе, поспешив удалиться, пока их не коснулась новая кара.
– Разве так можно, господин учитель, – с укоризной взглянула на учителя, Кэт, проводив своих на голову разбитых противниц.
– Ха-ха, ну надо же мне когда-то проверять сочинения. Твое, к слову, мне очень понравилось, да и заслужили они.
– Полагаю, вы правы… и, думаю, я тогда пойду, мне совсем немного до дома осталось уже всего ничего.
– Я ведь обещал проводить тебя до дома, так что оставить смогу лишь на пороге, – возразил Азель, хоть Кэт и не могла вспомнить, когда же он обещал подобное, – тем более уже давно я хотел поговорить с твоими родителями. Ты ведь не откажешь мне в чашке чая. Ведь они еще не легли спать?
– Не думаю, – вздохнула Кэтрин, только теперь вспомнив о том, что кроме теплой кровати дома ее наверняка ждет обстоятельный разговор с мамой… а может что похуже. Скажем – с папой. – Только обещайте, что все объясните родителям. Объясните правильно.
– О чем ты говоришь? Ты ведь молодец. Тебя не за что ругать – отмахнулся учитель.
– Ну, наверное…
***
Как Кэт и предполагала, окна кухни озаряли своим желтоватым светом розовый куст, что рос под ними. Конечно, папа нередко засиживался допоздна, и все же Кэт почему-то была уверена, что ждет ее именно мама. Конечно, ее не ждала взбучка, трепка или нечто в этом роде. Пожалуй, и кричать-то на нее не будут. Только не в этом доме.
Доме, где и одного материнского взгляда хватит, чтобы не оставить от провинившегося и мокрого места.
Взгляда человека, который наверняка уже знает если и не все, то добрую половину того, что ты делал, и все равно приходится объяснять и рассказывать.
Когда она была меньше, Кэт даже всерьез думала о побеге, но со временем смирилась с тем, что ее секреты лишь постольку и вправду лишь ее, поскольку мама дает себе труд изображать неведение.
И все же…
– Ну… вы идите на кухню, направо, если хотите с мамой поговорить. Она вас накормит чем-нибудь, а я… хочу спать, если вы не против, – прошептала Кет, топчась в коридоре.
Благо входная дверь оказалась не заперта. И, прежде чем господин Азель хоть что-то ответил, толкнула его в нужном направлении в надежде проскользнуть наверх под прикрытием его спины; но не успела она поднять ногу и на первую ступень лестницы, как раздался голос мамы.
– Так это господин Майльк, о котором столько говорила Кэт? Добро пожаловать в столь поздний час, – неужели не заметила?
Тихий шаг на первую ступень.
– Кэт, прежде чем пойдешь спать, хорошо умойся и помажь все синяки.
– Хорошо… – дежурно отозвалась Кэт в надежде, что ей все же удастся избежать общения с родителями. По крайней мере, сегодня.
– И горло прополощи, – продолжила мама.
– Как скажешь.
– И в следующий раз, когда решишь помогать друзьям, одевайся соответствующе.
– Прости, – совсем потухшим голосом пробормотала Кэтрин.
* * *
1180 год н.э. Осень, 3 декада, 523 д.с.н.г. Нелда.
И все же Кэтрин Ренс, новоявленная спасительница юных дев, а также их родителей от вгоняющих в дрожь созданий изнанки мира, простудилась. И это не удивительно после стольких часов, проведенных с промокшими ногами, вдобавок на продуваемым всеми ветрами сеннике. Быть может, оно и ничего для крепких деревенских, но Кэтрин была ведь почти городским ребенком, даром что жила в домике посреди леса.
И, что примечательно, все магическое искусство сотен поколений знахарей не смогло побороть эту напасть человеческую. Ведь, когда вы не лечитесь от простуды, вы болеете полдекады, а если лечитесь – всего лишь пять дней, но она была даже рада подобной передышке от каждодневных походов в школу, особенно когда за окном морось сменялась дождем, а дождь – лижущим сердце Форемом[5], быть может и приносящим счастье, но при том превращающим вас в ледышку.
Зато Кэт смогла насладиться уже несколько позабытым удовольствием сна под мерный голос мамы, читавшей ей книгу. Вот только Анналиксе Ляо Лин так нравился, что она, читая, то и дело не замечала, что ее дочь заснула, дочитывая истории до конца, так что Кэтрин приходилось дочитывать самостоятельно.
Но, в конце концов, она ведь простыла как раз ради того, чтобы ходить в школу, а значит, засиживаться дома тоже было бы неправильно, вот только…
– Госпожа Ренс, пожалуйста, примите нас в свои ученицы!
– Учите нас, госпожа Ренс.
– Я домой, похоже, мне стало вновь худо… – пробормотала Кэтрин, взирая на эти две ходячие проблемы, что склонились перед ней, ровнехонько на том самом месте, где они расстались шесть дней назад, – галлюцинации мучают.
***
1180 год н.э. Осень, 3 декада, 524 д.с.н.г. Канта.