Страница 96 из 120
– В «Двойке» умеют готовить, – Ольга пригубила взвар, – но подобное блюдо я могу отведать у себя дома. В приятном обществе.
– Это в каком? – мужчина подался вперёд, – любовничка у тебя больше нет, верной подруженьки – тоже. С ней сейчас играют мои ребята. Дочурку я убил в лесу, и кто остался? Полтора десятка преданных овечек? Готовых ради тебя прыгнуть в пасть голодному волку? Скучно и недостойно для могущественной леди.
– Каждая из «овечек», как ты выразился, при должной помощи способна стать во главе табуна, – ухмыльнулась Белосельская, – если это всё, ради чего ты пригласил меня на ужин, то я, пожалуй, пойду. Есть дела поважнее.
Коснувшись губ ажурной салфеткой, Белая Леди хотела встать с кресла, но была остановлена словами Глеба:
– Тебе не одолеть меня, – в голосе пропала любезность, – даже с поясом. Отпусти своих подпевал, если не хочешь быть повинна в чужих смертях.
– Самоуверенность не красит человека. Даже такого безумного, как ты.
– Благодаря тебе я стал… м-м, очень решительным. Готовым на авантюру. Я поклялся, что уничтожу всех ведьм, и сдержу слово.
Первый шаг сделан. Трое уже растворились в небытии.
Ольга устало вздохнула:
– Ты не первый, от кого я слышу подобное. Все смельчаки, в конце концов, потерпели поражение. Задумайся, стоит ли оно того?
– Стоит. Поверь, я способен удивить даже тебя.
– Попробуй, – ведьма приподняла бровь.
Глеб снял пиджак и закатал рукав светло-зелёной рубашки, показав рисунок на сгибе локтя: огромного паука с глазом посередине брюшка. Впервые с начала ужина Ольга утратила хладнокровие и помрачнела.
– Узнала? – он улыбался, – по глазам вижу, что узнала.
– Верлиока.
– Верно, – взгляд Маслакова стал безумным, – где, думаешь, я раздобыл кинжал? У кого получил подсказки? С ней мне не страшны ведьмы из вашей проклятой семьи. Я знаю то, что недоступно даже тебе.
– Она уничтожит тебя.
– Пусть. Зато я потяну с собой тебя и всех сестёр. Настя будет отмщена, а мир очистится от дьявольской крови. Достойная плата за справедливость, не находишь?
– Так легко пожертвуешь сыном? Последним, что осталось от жены? Он выбрал кров Искателей и тоже погибнет.
– Я вытащу его раньше, чем проснётся Верлиока.
– Ты не знаешь, с чем и кем связался. Люди для неё, как глупые муравьи, – грустно произнесла Ольга, – опомнись.
– Оставь нравоучения для детей, – в голосе Глеба прорезалась сталь, – даю две недели, чтобы ты отправила всех по домам, после начнётся великое представление. Я знаю, где находится печать, и проникну в подземелье без проблем. Если вздумаешь меня остановить, то увидишь смерть своей подружки. Я возьму Дарью в качестве живого щита, а голову ей снесёт твой любовник. Благодаря покровительнице я подчинил его себе. Так вот, сначала он зарежет Соловьёву, после заколет себя. И всё это на твоих глазах. Готова к испытанию?
Ольга молчала, но Маслаков видел в глазах страх. Тщательно скрываемый, но пробившийся наружу.
– Что ты хочешь?
– В новолуние ты сама проводишь меня к источнику, – мужчина застёгивал рукав, – тогда я готов пощадить остальных.
– Я подумаю.
– Думай, это полезно, – он отправил в рот последний кусочек рыбы, – всему рано или поздно приходит конец. Даже всемогущей леди.
Глеб улыбнулся, чувствуя, как татуировка согревает руку. Щекочут кожу волосатые лапки, и моргает око Верлиоки. Всё слышит и видит она, по крупицам передаёт силу и обещает победу над проклятой ведьмой.