Страница 51 из 103
И после паузы добавила:
– Никак "миссов". Мне не просто так дали звание магистра. Я ваш учитель, в конце концов.
Всё это время Бернард внимательно слушал меня, продолжая вольготно лежать в кровати.
И ещё мило улыбаясь, к тому же.
– Сейчас каникулы, и мы с вами гражданские лица. В таком случае допускаются разные обращения. Да и мне слишком сильно хочется называть вас как-то поласковей. Надеюсь – когда-нибудь даже по имени. Или по сокращению к нему. А на счет плана, – Бернард всё же сел на постели, протирая глаза. – Можно было и заранее предупредить о таком огромном списке дел с утра пораньше.
Небеса, ладно сейчас этот индивид ведет себя, как мальчишка. Или точнее, как малое дитя, ведь, по сути, мальчишка он сейчас и есть. Но ведь когда станет мужчиной, вряд ли одумается.
Не смотря на суровость и защиту женщины, противоположный пол в некоторых вопросах остается инфантилен до конца.
Впрочем, мне кажется, раньше Бернард был более вдумчивым, педантичным, необщительным и скромным. Конечно, он и сейчас такой, но юноша явно стал более уверенным.
Возникает вопрос, я плохо влияю на всех людей или только на конкретных невозможных поэтов?!
Я, продолжая нависать над этим вредным субъектом, мрачно заметила:
– Мы обговаривали всё это на нашей с вами последней тренировке, прямо перед моим экзаменом. Так и знала, что вы не слушали! Либо мысленно писали очередные стихи, либо просто забыли после. Вставайте!
Размышления о том, как так он мечтает меня называть, я проигнорировала. Этого не будет.
Как и поцелуев из моего сна.
Ворча, ученик поднялся и протопал в ванную комнату, не забыв взять с собой одежду со стула. В этот момент я специально отвернулась. Не хватало ещё его разглядывать.
Я телепортировалась в столовую только после того, как проконтролировала сборы Бернарда. Умылся, собрал небольшой чемодан (тут приходилось иногда отворачиваться. Нечего мне смотреть, как он свои трусы стопочкой складывает. Правда повернулась обратно рановато, и успела заметить, что одна пара была в веселый красный горох на белом фоне. Хаха, Темнейший!) и пошел на завтрак.
Чувствую, не останься я – заснул бы снова, и планы бы полетели куда подальше.
Или он бы встал ради меня?!
На прощание поцеловал в щеку. Дыхание сбилось, и ещё целый час это место на коже словно горело в огне. Шерридан на завтраке даже спросила, почему я такая красная, уж не заболела ли.
Да уж, денек начался просто невероятно.
***
Сегодня было до жути морозно. За мгновение на улице, пока не забралась в экипаж, чуть нос не отморозила.
Правда я ещё успела помахать, улыбающимся мне из окна, каладрии и её помощнице Бине. Хитрая птица видимо предсказала начало нашего с мистером Мэлори пути именно сейчас и именно отсюда.
Внутри простой кареты (но с удобными мягкими сидениями), было тепло, и я сняла верхнюю одежду.
Помню, как мама подарила мне этот комплект прошлой зимой, в честь окончания длительной командировки в лес, кишащий нечистью. Шубка, шапка и перчатки. Все из черного меха с белой отделкой.
Родители, как и Бернард, всё пытались приучить меня к более разнообразной по цвету одежде. Предыдущие зимние вещи, разодранные в клочки во время боев с нечистью в том лесу, были полностью черными, частично из кожи.
Мистер Мэлори появился через полчаса, в коричневой дубленки до колен и смешной пушистой шапке с ушами. В одной руке чемодан, в другой – мягкое закрытое ложе с Малли.
Как только новоприбывшие устроились напротив (Бернард тоже снял верхнюю одежду, а его белочка-фамильяр разлеглась у него на коленях), я постучала вознице, и мы двинулись в путь.
– И когда вы только успели заказать кэб?! О, вы сегодня в шубке?! Уверен, вам идет. А то, что я, что вы, всё в школьной форме, да в школьной форме, – первым заговорил Бернард, заметив на сидении рядом со мной мою сложенную верхнюю одежду.
– Рано встала, в отличие от некоторых. И да, в шубе. Увидите ещё. И вот тогда, если ваши слова будут правдивыми, я вас поблагодарю, – усмехнулась я.
В ВШМН, как ученикам, так и преподавателям выдавали полный комплект одежды на все сезоны, погодные условия и случаи жизни. Но на каникулах мы были в своем.
И именно в это время социальное расслоение обучающихся было, как никогда, наглядным. У кого-то вещи были совсем простые. У кого-то, вроде нас с маркизом – одежда из дорогого материала, с красивыми узорами и элементами декора.
Ещё, некоторые ученики предпочитали оставаться в школе на каникулах. Из-за этого почти всегда было понятно, что они сироты, или в их дом жизненно важно не возвращаться.
Или у них просто напросто нет денег на транспорт (но в таком случае обычно школа помогала).
Редко кто оставался, потому что было лень слишком далеко ехать, к примеру.