Страница 9 из 69
Графиня Бретинская – толстая темноволосая дама почтенных лет. Богата как королева. Вдова. Бабуля молоденького мальчишки, родители которого уже давно погибли от эпидемии чумы. Он сегодня тоже приехал к нам со своей бабан. Мы вчетвером пьем чай в практической тишине. Бретинская- не самый интересный собеседник, зато она председатель дамского клуба, в который я очень хочу попасть.
-Еще чаю, графиня? – мягко спрашиваю я.
-Конечно, дорогая.
Я заметила, что Бретинская зовет так абсолютно всех. Либо «дорогая», либо «милочка». Богатство позволяет таким людям не утруждать себя запоминанием имен собеседников. Клуб Леди, - твержу я про себя, - Самый известный дамский клуб в стране. Престиж. Почет. Немного потерпеть, и я стану членом.
-Ваши кексы изумительны, - вдруг говорит графиня.
Лицо дурочки Амелии озаряется.
-Как здорово, что вы заметили! Мы с матушкой сами…
-Амелия, еще чаю? – опережаю я падчерицу, протягивая ей чашку, и тут же, словно бы случайно, опрокидывая ее той на юбку, - Ой. Родная, немедленно иди переоденься.
Амелия послушно удаляется, и я подмечаю, как смотрит на нее юный граф Бретинский.
-Ваша дочь что-то говорила, милочка? – переспрашивает меня графиня.
-Только то, что мы сами следили за тем, чтобы прислуга следовала старинным семейным рецептам, - отвечаю я.
Графиня кивает. Но приглашения в клуб в тот вечер я не получаю. Ох, Амелия за это еще заплатит.
Амелия кажется неисправимой. Я говорю ей подмести пол, а она растаскивает пыль по всему дому. Помыть посуду-а вместо скользкие чашки вылетают из ее рук и я теряю половину красивого сервиза. Постирать...Думаю, такого потопа Хилсноу еще не видел.
В итоге, я с ужасом понимаю, что мне придется сдаться. Амелия настолько неприученная к труду, что все же лучше подыскать ей пансионат высокоооо в горах. Там, куда благоверному будет лень навещать ее. Да, пансионат- и с глаз долой. Так будет лучше всего.
Конечно, Амелия не такая самодовольная гордячка как Золушка. По правде говоря, есть даже что-то трогательно детское в том, как нелепо она пытается сблизиться со мной, постоянно обнимая и называя "маменька".
Но совсем скоро этот ребенок вырастет, осознает что к чему, и моему покою может прийти конец. Поэтому пансионат. В горах. Высоко. Очень высоко.
А пока мы живем весьма спокойно. Амелия читает. Я езжу в гости, сама принимаю визиты, покупаю платья и вещи для дома. Все идет своим чередом, пока одним прекрасным вечером я не возвращаюсь из гостей.
Ужин был долгим и скучным. Я раз десять пожалела, что не осталась дома, и сделала себе заметку не приглашать в гости никого, кто был на вечере.
И, размышляя таким образом, я поднялась в свои комнаты, скинула туфли, распустила волосы, и хотела было позвать Мэри, чтобы та помогла мне раздеться, как в дверях собственной спальни я столкнулась с ним.
Абсолютно голое мужское тело. Не без мускул, но еще хранящее юношескую не совершенность. Я подняла глаза чуть выше, и увидела ухмыляющуюся мне лохматую рыжую голову. В руках этот экспонат держал бутылку шампанского.
-Привет,- крякнул он мне,- Вы, видно, моя новая маменька? Не хотите ли присоединиться?
И этот нахал кивнул в сторону моей(!) кровати, где, стыдливо укрывшись от меня одеялом, дрожала какая-то девка.
Не говоря ни слова, я отпихнула юношу с прохода и зашла в свою гардеробную.
Не первый раз замужем.
И не в первый раз муженек, кто бы он ни был, уезжает, оставляя меня одну. Так что я – готова ко всему.
Нет, обнаженные молодые люди в моей спальне раннее появлялись только с моего позволения, но и сейчас я вижу иной выход из сложившейся ситуации.
А, вот и выход!
Я открываю свой «приданный» сундук и из-под платьев и старых альбомов достаю ружье. Когда-то, еще в юности, дед учил меня охотиться на дичь. Мне нравилась охота. Азарт. Жажда добычи. И стрелять я научилась превосходно, так что…
Я выхожу из гардеробной и наставляю ружье на мальчишку.
-Выметайся, - спокойно говорю ему я.
Недоумение на пьяном лице сменяется удивлением. Мальчик приподнимает бровь и говорит:
-Ну что вы горячитесь, маменька…
Я делаю «предупредительный» выстрел. Патрон задевает роскошную вазу, стоящую на камине, и та разлетается на сотни осколков. Жаль, конечно, но эффект того стоит.
Девка на кровати пищит как резанная свинья.
«Сыночек» тоже приходит в себя. Руки его машинально прикрывают достоинство. Так-то.
-Вы ч-что?- выговаривает он, со страхом оглядываясь на вазу.
Я лишь подхожу чуть ближе, направляя ружье прямо в его наглую рожу.
-Тебе еще повторить? – мягко спрашиваю я.
-Я…я сын графа Соцкого! – с гордой дрожью в голосе говорит мальчишка.
-Да, у моего мужа есть сын, - отвечаю я, - Но, полагаю, у него не было бы наглости заявляться пьяным в родительскую спальню, да еще и с уличной девкой. Когда придет время – сын графа Соцкого войдет на порог этого дома через главный вход. В мундире. И будет представлен мне по всем приличиям. А кто ты – я не знаю.