Страница 13 из 69
Амелия, как и всегда, читает. Иногда к ней приходит этот учитель- Юджин Соммерс. Но я никогда не вижу его. И это удивительно. Как человек, даже не попадаясь на глаза, может оставлять за собой столько следов присутствия?
Заметки на полях книг. Открытая крышка пианино в музыкальной комнате. Полевые цветы в вазах. Запах сена, имбиря и еще чего-то знакомого, но забытого.
Все это раздражает меня, и единственное, чего я жду – это первое число месяца. День выдачи жалованья слугам. Тогда, под роспись, я выдам господину учителю все, что он заработал на моей падчерице, и заявлю, что более мы не нуждаемся в его услугах.
И вот – долгожданный день.
Я люблю выдавать слугам жалованье. Не от того, что мне нравится делать людям приятное или же тратить деньги. Но есть что-то завораживающее в том, как все, будто просящие, выстраиваются к тебе в очередь. Как ты, собственноручно, выделяешь им их жалкие гроши, и как все благодарят тебя «Спасибо, госпожа». Да, именно госпожа. В эти моменты для слуг я и богиня, и самое ненавистное существо в мире. И я обожаю это ощущение силы и власти.
Обычно за все свои траты рассчитываюсь чеками. Выписываю их направо и налево. Люблю как на бумаге выглядит словосочетание «графиня Соцкая». Но для оплаты жалований нужны реальные деньги. Поэтому рано по утру я беру карету, и мы едем в ближайший городок. Там, из специально отведенной ячейки, мне должны выдать определенную сумму, заложенную мужем на домашние расходы.
И каково же мое удивление, когда вышеупомянутая ячейка оказывается пуста!
-Простите, госпожа, - с сухой улыбкой говорит мне банковский клерк, - На счету вашего мужа у нас совсем нет денег.
-Как нет денег? – сама не веря во все это, переспрашиваю я.
-Депозит пуст.
Я сижу будто водой облитая. Такого просто не может быть!
-И я рад сообщить вам, - продолжает дальше клерк, - Что на данный момент ваша задолженность по чекам составляет ….
И он озвучивает мне весьма круглую сумму, которую я даже не помню, чтобы тратила.
-Сколько времени мне на погашение? – собираюсь я с мыслями.
Клерк дает мне, как очень уважаемой светской даме, исключительно долгий срок – целый месяц.
Я выхожу из банка уже начиная соображать, что к чему, но мне приходится проведать еще несколько мест, где, по словам моего мужа, у нас должны были быть деньги, чтобы убедиться: вместо накоплений Соцкий оставил мне лишь долги.
Уже не девочка, я понимаю насколько сильно меня развели, и что писать мужу с просьбой «разъяснить происходящее» или же «скорее приехать» бесполезно. Адрес отеля на юге, который оставил мне благоверный, наверняка вымышленный. Фальшивка, как и сам граф…
-Едем домой, Льюк, - говорю я извозчику, но тот смотрит на меня как-то странно.
-Я вижу, госпожа, денег с вашим приездом в доме не прибавилось?
-Прости, что ты сказал?
-Граф обещал, что вы заплатите нам жалованье за этот месяц, и за три предыдущих, - объясняет Льюк, - Но я не вижу у вас в руках мешка денег. Видать, граф снова нас обманул.
Тут сказать мне нечего. Обманули и меня.
-Бывайте, госпожа, - говорит мне Льюк, садясь на облучки кареты.
Только тут я очухиваюсь от своего забвенья.
-Льюк, куда ты? Нам нужно в Хилсноу!
-Нет денег, нет Хилсноу, - пожимает плечами Льюк.
Наглец!
-Ты можешь ехать куда хочешь, - разъяренно говорю я работнику, - Но лошадей приказываю оставить!
На это мне лишь смеются в лицо.
-Граф давно отписал мне этих лошадок, да и карету за мою работу! Платить-то ему нечем! Так что – прощайте, госпожа графиня!