Страница 30 из 31
ГЛАВА 1 Плен
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идет.
(А. Ахматова. 1940)
Рем
На мое лицо капал дождь. Нет, не дождь - поток, я, наверное, опять упал в водопад. Где я? Сосредоточился... Судя по ощущениям, я лежал на спине, голова раскалывалась, а мысль открыть глаза, казалась, чудовищным, нереальным подвигом. Тошнило, да, пожалуй, не надо шевелиться.
Наверное, я просто полежу вот так, подожду немного. Да... мне надо просто поспать...
Опять поток... или это дождь льется на щеки и ледяным потоком скатывались вниз по шее... Я поднял руку, чтобы вытереть лицо, не получилось, руку что-то держало...
- Он приходит в себя, - прозвучало откуда-то со стороны, знакомый голос - а, это голос Томеррена, что-то не так, что-то в голове сидит тревожное, связанное с Томерреном, не помню, подумаю об этом потом.
Я с трудом открыл глаза, не до конца понимая, где реальность, а где бред. Болело все.
Попытался сесть - «абсолютно нелепая идея», - успел подумать. Боль откинула меня на спину, как меткий выстрел, голова тяжело ударилась об пол, кажется, даже звезды увидел, и я опять провалился в темноту...
... «Нет - это точно не дождь, это потоп какой-то!» - Возмущенно подумал я, захлебываясь от очередного ледяного потока воды. Очнулся. Вспомнил предыдущий опыт пробуждения, учел ошибки, решил повести себя умнее - вместо того, чтобы вскакивать - медленно повернул гудящую голову и осмотрелся.
Ну что ж, неожиданно, что еще сказать. Я нахожусь в каком-то небольшом помещении. Лежу, видимо, на полу, да, судя по запаху, точно на полу. Руки скованы. Магии в себе не чувствую, повернув голову, почувствовал сильное жжение на шее - конечно, а вот это ожидаемо, мифриловый ошейник - легендарный металл, носитель которого лишался любой магии. Шевельнул головой - ого, огромный какой, ошейник то, смогу ли я держать голову под этой тяжестью... мысленно грустно ухмыльнулся, значит боятся и уважают меня...
Осмотрелся - тут собраны все мои друзья, пребывающие в разной степени беспамятства. Над Лиэмом склонился какой-то креландец, судя по взмахам его рук — целитель, ну да, помню, во время моего удара Лиэму досталось больше всех. Зак, закованный, с мифриловым ошейником, сидит, обалдело трясет головой. Николас, с окровавленным лицом лежит, скрючившись, на него группа солдат льет воду из перекошенного железного ведра, приходит в себя, застонал. Хм... через секунду его ожидает неприятный сюрприз... Сай застыл в углу, на нем, единственном, нет ошейника, он не маг, странно, откуда им известны такие детали. Увидел Томеррена, он что-то обсуждает с креланским офицером, вскользь бросил взгляд на меня, нахмурился, отвернулся. Сай, заметив наши переглядывания, усмехнулся и пробормотал:
- Ну почему, почему я совсем не удивлен?
Послушалось оживление, снаружи какие-то голоса, возникла суета. Заслонив свет, в помещение сразу вошло много людей в креландской форме. Судя по количеству блестящих штук, навешанных на их мундирах, любят креландцы это, вошли офицеры высших рангов. Приятно даже, все ж и мы не последние люди в Ардоре, - «были», - печально напоминает внутренний голос, - «ослы, дебилы», - грустно добавляет он же.
Подходят солдаты, один за другим, нас рывком поднимают на ноги, передумывают, ударяют по ногам, валят на колени. Меня удерживают двое за руки, - "наверное, чтобы не вырвался и не убежал, размахивая кандалами", - грустно хмыкаю я про себя. Томеррен почтительно склоняется перед высоким человеком.
- Это он, - брат подходит сзади и дергает меня за косу, заставляя смотреть снизу вверх на подошедшего человека. Я морщусь, голова все-таки болит.
Ну что ж, вот я и увидел императора-убийцу, непобедимого Дарко Марка Бронтейна. На меня пронзительно смотрел высокий, широкий человек с квадратным, волевым подбородком, облаченный в сверкающие, светло-серые, почти белые, доспехи.
- Итак, милорд-принц, вот он ты какой, - на красиво очерченных пухлых губах появилась улыбка, не отразившаяся в темно-серых глазах... Улыбка застыла, кривя губы, он продолжил:
-Значит, ты и есть великий наследник, Владыка, за восемь минут уничтоживший этим утром почти всю мою миллионную армию... Самый сильный маг в этом мире. Носитель одного из самых больших Армадилов, потомок самих Создателей, тот, на ком держится бытие всего мира ибо, как только ты умрешь, наш материк будет поглощен огнем самого большого в мире вулкана... Теперь мой раб... - Он усмехнулся. - Даже приятно как то, знаешь...
- И тебе мой привет, жалкий человек, - с достоинством Владыки (как бывало говорил мой отец на приемах с послами) произнес я, - презренный, безродный выскочка, убийца невинных и слабых, великий насильник детей, не маг, не носитель, не потомок, ничего из себя не представляющий — ничтожество в дешевой серебристой железке...
Договорить я не успел, лицо Дарко перекосилось от злобы, рука императора в стальной перчатке смазала мне по лицу и мир взорвался на осколки, и исчез в красном реве боли... Чуть позже я очнулся, лежа на плече, услышал крик Зака, Николаса, кого-то еще, все слилось в какофонию диких звуков в моей больной голове, я попробовал перекатиться на спину, кровь залила мне рот, проглотил ее и утонул в темноте снова.
Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин. Нас в полубессознательном состоянии выволокли из палатки. Только что креландский целитель вытолкнул меня из спасительной темноты, голова у меня все еще кружится после прощального удара императора Дарко, накатывает тошнота, видит только один глаз, второй либо выбит, либо сильно заплыл. Я, с трудом поворачивая головой из-за массивного ошейника, увидел результат моего удара.