Страница 135 из 156
В этом трактире у Лахана назначена встреча. Он попросил меня посидеть в уголке, мой защитник не решается оставить меня одну. Когда вошли четыре мужчины, огляделись в полумраке трактира и направились к нам, сидящим у дальнего столика у самого камина, я напряглась и Лахан тоже насторожился. Вперед выступил высокий седой старик. На нем длинная рубаха и штаны из оленьей кожи. На его смуглом от загара лице читается нескрываемое волнение. Мужчины бросали на меня косые взгляды, вопросительно смотрели на Лахана, - «кто это?», Лахан ответил что-то неопределенное, «со мной, все в порядке» - никто от меня ничего не требовал - я расслабилась. Все уселись у нашего столика, заказали себе пива и начали шептаться. Я не прислушиваюсь, но все равно слышу обрывки их разговора:
- Перебили всех, кроме Владыки... - вспоминаю доброго Петера.
- Их лагерь в двадцати милях отсюда, по ту сторону Западного тракта...
- Около двухсот солдат, во главе герцог Томеррен, - вздрагиваю, втягиваю голову в плечи, хочется стать маленькой-маленькой...
- Много, не отбить...
- Предатель сбежал, позарился на деньги...
- Так что же теперь нам делать?..
Да, выхода похоже нет. Полная безнадежность. Не хочу больше их слушать. Смотрю по сторонам. Какие же миррийцы все-таки смуглые, темноволосые, с тяжелыми носами и толстыми губами, на мой взгляд, абсолютно похожие друг на друга. Интересно, а женщины у них красивые? Что они здесь делают? Почему их так много?
Накануне войны с Миррией креландские солдаты наводнили город. Я вижу, что поисками меня они оправдывают многочисленные насилия и издевательства. Вот подошли к девушке со светлыми волосами, щупают, с громким хохотом тянут в темный угол, убеждаться, что это не опасная преступница, не сообщница пойманного мага... Раздается визг, пыхтение - я отвернулась, уткнулась в свое пиво. У них ведь приказ, а приказ освобождает от любой ответственности. Можно, стало быть, дать волю инстинктам. Передергиваюсь от омерзения. Рядом я слышу разговоры имперских солдат:
- Так ведь после войны наверно опять будут бабы, верно? — Мужчина, которого все называют Хайе облизывается.
- Будут и бабы. Да и в Миррии они очень даже ничего...
- Вот житуха-то будет, забодай меня муха! — Говорит Хайе и лицо его оттаивает. — Помните Ардор? Тогда я подобрал себе миленькую молоденькую ардоречку, этакую, знаете ли, я люблю, чтоб было бы за что подержаться и без долгих разговоров — в постельку. Эх, ребята, да я тогда, в Ардоре, целую неделю и штанов не надевал!
Все его собеседники молчат. Вздыхают. Слишком уж великолепна была эта картина.
Мороз пробегает у меня по коже. Может, не только в любви все дело. Ну да, Владыка меня предал. Но ведь там целый народ страдает... Но это не мой народ, не моя война, или моя?.. Я запуталась. Я протянула руки к камину, пылавшему жаром. Я потеряла баланс. Рем разрушил мой мир и стал моим якорем, центром моей вселенной. А теперь я чувствовала, что где-то внутри меня что-то во мне треснуло и трещина становится все шире. Я предана всеми. Кажется, что к предательству можно привыкнуть. Но это не так. С каждым разом это причиняет все большую боль. Такую боль, что становится жутко. И с каждым разом боль проходит все медленнее. Эта моя боль уже никогда не пройдет. Я подперла голову рукой. — «Не хочу больше обжигаться». Слабачка! Сижу и стону, ну не доверяет он мне и ладно, ну не любит. Как бы нам освободить друг друга от этого навязанной ошейником связи. На первом месте должны быть Долг и Сострадание. НЕ любовь.
Решено, попробую помочь этим людям спасти Владыку. Установлю с ним деловые отношения, снять ошейник с него и прощай - удачного правления, всех благ. Возращайся к своим женщинам!
Мужчины так и не пришли к единому решению. Мы покинули трактир и направляемся к постоялому двору. Вечер окутал город, и теперь дымные сосновые факелы коптили его оживленные улицы. Город казался мне жутким зверинцем, где шумят пьяные таверны и мрачно зияют черными пастями опасные проулки.
- Лахан, а почему в городе так много миррийцев?
- Так они все ищут Владыку.
Ну вот, а мы мучаемся, надо просто донести миррийцам, что Владыка в руках креландцев и где их лагерь. Столкнуть их лбами друг с другом. Может, в обшей суматохе, мы и сможем вытащить Рема. Озвучила свою идею. Лахан задумался, подумал и убежал.
Я осталась одна, оглянулась: за мной никто не наблюдал. В свою комнату возвращаться не хотелось. Пошла в сторону рынка. Люди спокойно шли по улицам, торговые лавки яркими огнями привлекали покупателей. Для них всех вечер был такой безмятежный. Бесконечные лотки ломились от ваз, картин и мехов, фруктов и хлебов. Мимо меня шли простые люди — с обычными, такими прекрасными разговорами - о погоде, об урожае, о повседневных делах, о страхе перед войной. Мир и покой! Так выглядит простая жизнь, размышляла я. Мирная жизнь, которой я не знаю; так выглядит беззаботность, которую я, счастливая, когда-то испытывала. Но в мыслях моих не было зависти. Хорошо, что такое еще существует, даже если без меня, все равно хорошо...
Следующий день был наполнен хлопотами - покупка лошадей, оружия, одежды, одеял, медикаментов, куда ж без них, когда речь идет о Реме, многочисленных обсуждений, уточнений маршрута. Весь план очень хрупкий, полон дыр, как решето. Существует огромное количество «но» и «если», сможем ли мы утащить Владыку из-под креландских и миррийских носов. В каком состоянии Владыка, сможет ли он ехать на лошади. Я могла лишь могла без уверенности сказать, что он жив — сердце бьется, наверное...
В конце концов, мы решили прекратить планировать и начать действовать, всем было очевидно, что надо было торопиться. Были оповещены миррийцы, что в креландском лагере находится плененный Владыка Ардора. Сначала меня собирались оставить в городе, но я настояла на своем присутствии, для этого мне пришлось открыть тайну моего браслета и связь между мной и Владыки. Наградой моего откровения было шестнадцать изумленных пар глаз. В результате была произведена молниеносная переоценка планов и приоритетов.