Ужин со звездой.

- Нет,… но это идея: продать сценаристам сюжет о морской царице и ее верном телохранителе. Только я поставлю одно условие: в главной роли будешь ты!

- Ну, уж нет! Я столько слышала о шоу-бизнесе, ни за что не хочу сниматься в кино.

- Что именно тебя не устраивает в этой сфере?

- Может я и неправа, но надеяться на искренние отношения, будь то дружба или любовь, там сложно. Прости, но ведь ты понимаешь, что для многих твоя слава значит больше, чем ты. И… мне очень обидно именно за тебя. По-моему, ты, осознавая все это, не очень счастлив…

Хорст, отвернувшись, хмуро смотрел в ночь. Анна уже жалела о сказанном, молча ругая свой длинный язык и привычку высказывать мнение: «Ну, кто тебя спрашивал?!» После нескольких минут неловкой тишины, она вновь заговорила:

- Лэндон,… извини, я болтаю всякую чушь. Я совсем не знаю твой мир. Конечно, в нем есть люди, которые тебя искренне любят, для которых ты важен вне зависимости от того, чем занимаешься. Пожалуйста, не сердись!

Мужчина повернулся к ней, придвинулся так, что их лица оказались очень близко и, глядя в глаза, спросил:

- Значит, ты не веришь, что я способен на настоящие чувства? – в его голосе слышалась боль, - Скажи мне! – потребовал Хорст и, схватив ее за плечи, встряхнул.

Загипнотизированная его сверлящим взглядом, Анна не могла ничего сказать. Чувствуя, что Лэндон обиделся, она хотела как-то объясниться. Она же имела ввиду совсем другое: что Лэндону трудно доверять искренности тех, кто с ним общается в шоу-бизнесе. Но в голове все смешалось, и она просто продолжала молча смотреть на своего спутника.

Он истолковал тишину по-своему, взгляд его потух, на лицо, будто маска опустилась. Перед Анной сидел уже совершенно другой Лэндон Хорст – кинозвезда, герой светских хроник – холодный и далекий. Отодвинувшись от нее, он сказал:

- Мисс Томина, прошу прощения, что задержал Вас так долго. Надеюсь, сегодняшний вечер Вам понравился. Мне было очень приятно познакомиться с русской поклонницей, благодарю. А теперь позвольте проводить Вас в гостиницу.

Анна была поражена: который из двух увиденных ею Хорстов настоящий? «Он действительно хороший актер, только вот играл он весь вечер или сейчас? Какой из вариантов больнее – не знаю». Поникнув, она прошептала: «Да, конечно, спасибо…»

Хорст снова занял место за штурвалом и повел яхту к берегу. Больше они не обменялись ни словом. Мужчина галантно помог своей спутнице выбраться на пирс, проводил ее до машины, открыл и захлопнул дверку. Когда машина остановилась около гостиницы, актер попросил водителя «помочь мисс Томиной», сказал ледяное «прощайте» и отвернулся к окну.

Как Анна продержалась до своего номера и не заплакала, она и сама не понимала. Только заперев за собой дверь, упав на кровать и уткнувшись лицом в подушку, она дала волю слезам. Накопившаяся усталость, обида на себя и на Хорста, неверно оценившего ее молчание, дали себя знать. Женщина не заметила, как уснула.

Разбудила ее горничная, осторожно тормоша за плечо: «Мисс, вставайте, приехала машина, отвезти Вас в аэропорт». Анна с трудом разлепила опухшие веки, голова болела от слез, и вставать совсем не хотелось. Но, понимая, что надо торопиться, женщина собралась с силами и отправилась в душ. Поливаясь то горячей, то холодной водой, она, наконец, привела себя в чувство. Быстро собравшись, выпила чашку кофе и, надев темные очки, чтобы прикрыть опухшие глаза, спустилась в холл. Там ее встретил водитель Хорста, поздоровавшись, он подхватил багаж Анны, усадил ее в машину и повез в аэропорт. Только сейчас Анна посмотрела на часы и с ужасом поняла, что на рейс она опоздала: ее самолет давно улетел. Сегодня автомобиль был другой, салон не отгорожен, и водитель, заметив в зеркало заднего вида, как она отчаянно разглядывает свой билет, успокоил ее:

- Не волнуйтесь, мисс. Мистер Хорст договорился об обмене билета на более поздний рейс. Ведь вы легли спать почти под утро и очень устали, он велел дать Вам выспаться.

- Ооо.. Передайте, пожалуйста, мистеру Хорсту мою благодарность, - пролепетала пораженная Анна, - он - очень чуткий человек.

- Да, мисс, Вы правы. Конечно, на экране он выглядит таким холодным и недоступным, но он очень сердечный человек и всегда помогает тем, кто в этом действительно нуждается.

Анна, затаив дыхание, ловила каждое слово. Когда водитель замолчал, она не удержалась:

- Вы давно его знаете?

- Да, мисс. Мистер Хорст, можно сказать, рос на моих глазах: я возил его еще в школу. 

Стесняясь расспрашивать и, одновременно желая узнать еще что-нибудь, Анна не могла придумать, как выяснить побольше о Лэндоне.

Будто почувствовав ее желание или руководствуясь какими-то другими причинами, водитель продолжил:

- Знаете, мисс, по-моему, Вы не из тех, кто будет болтать лишнее ради желания преподнести журналистам сенсацию. Лэндон был бы недоволен, если бы узнал, что я вам сейчас скажу, но… Вчера я видел, как он весь вечер был счастлив. Он очень редко бывает таким, пожалуй, только в доме родителей, где он иногда прячется от всей этой суеты. Я знаю, что не вправе обсуждать то, что вижу, когда работаю, и прошу Вас, не обижайтесь. Но ведь что-то случилось, когда вы катались на яхте. Лэндон выглядел ужасно по возвращении, будто закаменел, а сегодня утром, распорядившись на ваш счет, спешно улетел к себе домой.