Страница 127 из 159
Она прошла мимо штативов операторов и скрылась за поворотом, а я поднялся тут же следом. Просто вскочил и бросил:
— Я в уборную.
Парни что-то крикнули о том, что сидел бы уже и не рыпался, но я промчался мимо нескольких организаторов и стаффа, чтобы войти в небольшой коридор, где почти не осталось работников, а гримерки уже закрывались на время концерта.
Тереза встала с ключ-картой напротив нашей двери, чтобы закрыть её, после того, как оттуда вышли визажисты. Девушки шли в мою сторону и нахмурились, когда я обогнул их, словно не заметил, и добравшись до Тери, стянул с неё маску, взяв за руку.
— Что… — Тереза не успела и слова сказать, как я получил то, чего желал сейчас больше всего.
"Мне плевать! Пусть все знают! И точка. Я не стану прятаться и не буду тосковать, как Лео. Это не для меня. И это не наш с Терезой путь!"
Мягкими движениями губ, я старался сделать так, чтобы она не прибила меня на месте за подобную выходку среди коридора. Однако Тереза меня удивила. Она ответила на поцелуй, медленно обняла и прижалась теснее.
— Ты больной, красавчик. И мне это чертовски нравится, — её резкий и холодный тон заставил обвить талию Тери только сильнее и буквально вжать в себя, чтобы ощутить мягкость и вкус её языка.
Я хотел этого чувства и я его получил. Я делал то, что должно было показать насколько моё отношение к ней серьезно. Насколько она нужна мне, и что плевал я на любые карьеры и даже на годы, которые отдал этому делу. Максимализм играл во мне настолько ярко, что когда я всё глубже и слаще целовал её, даже наплевал на самого себя. Всё ради того, чтобы она улыбалась опять. Всё для того, чтобы моя холодная стужа обратилась в ту самую обжигающую жаром песчаную бурю.
— Тебе пора… — Тереза отстранилась на последок ласково, но ощутимо прижавшись к моим губам, — Иди…
— Не хочу…
— Мы как подростки, Тиен, — с хохотом припечатала и покачала головой, — Кстати должна признать, что строгий черный атлас вам к лицу, господин Ким.
То же чувство, что и утром в постели. Те же ощущения, что и на рассвете. Даже сквозь ткань костюма прикосновения её рук были такими же приятными и тёплыми. Такими же как и утром, когда мы были только вдвоем.
— Когда всё это закончится, — я накрыл её руки своими и смотря на них продолжил, — Я хочу чтобы мы жили вместе, Тереза. В одном доме, квартире, комнате или даже том сарае, который так тебе нравится. И это не обсуждается… — тут же добавил, когда увидел как вытянулось её лицо, — Это факт. Начинай к нему привыкать, мисс Холл. Мне нужно чтобы я просыпался утром и видел рядом тебя. Это то, что мне оказалось жизненно необходимо, и понял я это только сейчас.
— Тиен, наша связь разрушит твою карьеру. Из того, что я успела увидеть, у вас готовы уничтожить за подобное. Это…
— Я не собираюсь скрывать тебя. И не буду этого делать. Не стану и не проси, Тереза! — я сжал её руки сильнее, а потом снова обнял, — И ещё… Ты тоже должна быть осторожна! И мне плевать, что ты солдат, у тебя навыки и прочее. Я не могу больше смотреть на то, как ты словно бесчувственный робот терпишь боль.
Я отстранился и взял её лицо в руки, осматривая хмурое выражение.
— Ты обещала мне, Тереза.
Она устало и раздражённо закрыла глаза. Губы стали похожи на тонкую линию, а черты лица заострились, но Тереза кивнула, не открывая глаз, а потом я опешил. Застыл, потому что она потерялась лицом о мою ладонь.
— Хорошо, Тиен.
— Что хорошо? — я изогнул бровь, а Тери открыла глаза, — В этом списке два пункта.
— Ты специально решил выбесить…
— Просто ответь — ты не хочешь жить со мной? Нет?
Она посмотрела в мои глаза и мы умолкли, пока я не услышал шепот в ответ:
— Теперь это мое единственное желание, красавчик. И да — хорошо — это ответ на оба пункта.
За спиной прозвучали первые выкрики техников, а над головой раздался голос режиссера постановщика шоу.
— Иди! — Тереза игриво пихнула меня в живот и поправила пиджак, — Опять на голое тело. Ты достал светить своими прелестями! Уйди уже, и не доводи до греха.
— Какого греха..? — я не отпустил ее руки, а лишь сильнее дёрнул на себя и закусил нижнюю губу.
— Тиен… — Тереза осмотрела моё лицо и стала спускаться взглядом ниже, пока не закончила, — Если ты сейчас же не прекратишь это ребячество, я пожалуй буду вынуждена применить силу.
Она опять стала вырываться, но всё тщетно. Я хорошо держал, а она совсем не хотела уходить, потому что с лёгкостью могла освободиться тут же.
— Так какого греха? — я стал поглаживать её ладони, а сам и не ожидал услышать подобное.
— Я тебя свяжу, красавчик. Клянусь! Иди уже!
Когда мы вместе вышли из коридора и я пошел в сторону диванов, мне казалось что наконец начинается светлая полоса в моей жизни. Я был свободен, я полюбил настолько что это придавало мне сил бороться и вытаскивать дело Сонбэ из самого дна. Это окрыляло. И если я раньше думал, что мужчине это совершенно не нужно, чтобы жить и работать. Что такой пустяк, как любовь — черта дураков, которые тратят время на неблагодарного человека… То сейчас, всё было иначе. Возьми она и брось меня, я бы не стал относиться к Терезе иначе. Не стал бы проклинать и мстить. Я бы отпустил её, потому что это чувство, эти минуты, часы, дни и месяцы я запомнил не только из-за жуткой боли и потери, которые испытал. Я запомнил это время и как самый счастливый отрезок моей личной жизни. Да, он был омрачен тем, что происходило вокруг, но это не мешало мне выходить под гул зала на сцену. Не мешало не обращать внимания на то, как холодно нас встретили. Это всё чушь и пустышка в сравнении с тем, что я чувствовал внутри.
И что чувствовала она… Я знал, что это обоюдно, потому что Тери менялась уже не только наедине со мной. Она точно так же заворожено смотрела на сцену, когда я пел. Точно так же улыбалась и аплодировала, как и зрители.
"Нет… Люди и правда не могут измениться. Они делают это только ради чувства…"
Именно оно меняет человека до неузнаваемости. Именно любовь, почти одержимая тяга к этой холодной женщине изменила меня напрочь. Именно она дала мне силы, чтобы начать бороться не ради себя, и даже уже не ради агентства Сонбэ. Любовь позволила мне понять, что главное теперь для меня в жизни. Вернее показала кто в ней стал самым главным человеком. Кто научил меня ценить окружающих, ценить связи и узы.
Однако в этот вечер я понял и другое — я потеряю всё это, если не станет Терезы. Возможно я повзрослел. Но то, что произошло следом явственно показало, что человек смертен, и что моя женщина и правда может погибнуть в любой момент, занимаясь подобной работой.
Когда мы выходили из концерт-холла после небольшого фансайна по завершении "камбэка" группы, я не придал значения тому, что Терезы не было рядом, решив, что она проверяет с парнями из охраны наш фургон. Однако когда рядом с машиной Тери не оказалось, я тут же набрал её номер, но услышал лишь автоответчик.