Черный всадник

- Что?! На него напали? Надеюсь, вы не думаете, что я к этому причастен? – Лионель не ответил, но явно дал понять, что у него на этот счет свое мнение.

- Сын, ответь, ты правда считаешь, что святой отец как-то причастен к этому?

- Больше к Фелкону никто не приходил – Оуэн лично стоял на страже и сам открыл двери Найт. Тогда же они вдвоем и увидели его.

- Это очень серьезное обвинение. Святой отец, что вы можете сказать на это?

- Милорд, признаюсь, что после нападения на меня я стал более осторожным и решил носить с собой кинжал. Думаю, никто не сможет меня осудить за это. Однако я никогда бы не причинил вред Фелкону. Сегодня я пробовал поговорить с ним и наставить на истинный путь, как и полагается моему сану, однако он не стал меня слушать. Говорил со мной на повышенных тонах, кричал и говорил много странных вещей. – Бальтазар будто бы окунулся в воспоминания и никого не замечал. – Например, он говорил, что никогда не изменит своих убеждений. И ему легче принять смерть, чем признать, что его отец может быть предателем. Возможно, тогда он каким-то образом забрал у меня оружие? – Священник повернулся, будто бы только что понял страшную истину. На самом деле он ждал реакции на свои слова.

- Отец, это бред! – Почти закричал Лионель.

- В последнее время твой друг слишком изменился и стал временами довольно безумен, так что мы не можем исключать такого шанса. Тем более, что если бы это сделала кто-то другой, то он бы вряд ли оставлял следы преступления. Разве что для того, чтобы подставить святого отца. – Макгрегор укоризненно посмотрел на сына и почесал бороду.

- В любом случае отец, я прошу, чтобы его пока вернули в прежнюю комнату – Фелкону необходим уход и присмотр врача, – требовательно заявил Лионель. Он прекрасно понимал, что в этом споре его отец будет всегда на стороне Бальтазара и не признает его вины.

Макгрегор в раздумьях постукивал пальцами по столу, но вскоре согласился на просьбу сына:

- Учитывая прошлые заслуги твоего друга, я разрешу ему остаться. Но возле его покоев будут дежурить стражники, а сам он вернется в темницу, как только его здоровье это позволит.

- Благодарю, отец. – Наследник быстро выскочил из зала – сейчас у него были более важные дела, чем спорить с вождем клана.

- Оуэн, так Фелкона удалось спасти? – Поинтересовался Бальтазар.

- Он очень плох, однако, мастер Риган уже делает все возможное для его спасения.

- Спасибо, ты можешь идти, – махнул ему рукой священник.

«Ну, ничего, ему все равно не жить. Жаль только, что так быстро спохватились» - подумал он про себя. Сомнений в быстрой кончине воина не было.

Тем временем Оуэн пребывал в некотором смятении. Ему слабо верилось в то, что Фелкон мог сам навредить себе - характер не тот. Да и самоубийцы редко наносят себе многочисленные раны в живот – скорее уж одну в сердце или просто режут вены.

Но все это перечеркивалось одной мыслью – Оуэну очень не хотелось верить в виновность своего наставника.

В этот момент непоколебимая вера начальника стражи в правоту священника впервые пошатнулась.

Фелкон пришел в себя и в первое же мгновение пожалел об этом. Все тело пронзила страшная боль. Он стиснул зубы, чтобы не застонать и осмотрелся – собственная комната теперь казалась ему чужой и холодной.

Почему-то страшно хотелось пить, но он понимал, что сам не сможет подняться и найти кувшин с водой.

- Ты чего-то хочешь? – услышал он из темноты. Присмотревшись, Фелкон увидел, что в его широком кресле умостилась Найт. Огонь создавал причудливые тени на ее лице.

-  Пить, – только и прошептал он.

Она молча встала и подошла к нему. Вдоволь напившись, Фелкон, наконец, обратил внимание на девушку. Ее лицо было бледным и лажным, а руки слегка тряслись.

- Что произошло?

- Бальтазар пытался тебя убить.

- Это я помню, но что было дальше?

- Мы с Оуэном вовремя зашли, и нам удалось тебя спасти. Мастер Риган обработал раны, так что твоей жизни уже ничего не грозит.

- Зачем он это сделал? – Найт не успела договорить – стенка возле камина приоткрылась, и оттуда вышел Люциус.

С наступлением сумерек Люциус начал беспокойно ходить по дому. Его съедало непонятное беспокойство, которое он не мог объяснить. Через некоторое время он услышал странный скрежет лап и открыл двери. Его ждали волки. Это был своеобразный сигнал, и мужчина пошел за своим конем. Затем хищники быстро провели его до потайной пещеры. Один из волков прошел с ним дальше и указывал, в каком направлении стоит двигаться.

«Очень странно. Зачем они позвали меня сюда?» - подумал Люциус. Удивительно, что никто не вышел его встречать.