Страница 31 из 52
- Люди?
- Да, люди. Им надоело брать то, что мы им предлагаем. Надоело чувствовать себя должниками, и они захотели власти. И тогда они забрали у нас самое ценное – наш дом.
- А ты не думал, что теперь этот замок принадлежит людям? Ты сам сказал, что много столетий прошло. Наше, мое поколение, считает эти земли своим домом. Да и ваше, современное, наверняка уже нашло другой. – Фелкон сделал попытку убедить Всадника, в своей правоте.
Силуэт вдруг подошел вплотную к Фелкону и тихо спросил с болью в голосе:
- Хочешь узнать, что стало с нами всеми, когда люди нас предали? Хочешь увидеть, как мы застряли в мире, где нет времени – где мы не можем измениться – где уже много столетий воины мучаются с открытыми ранами, и не могут умереть? Где женщины не могут родить ребенка, и все время испытывают боль приближающихся родов? Да наши дети стали мыслить как старики – их тело остается прежним, хотя мысли взрослеют! Мы ушли от боя, пытаясь выиграть у судьбы жизни многих. Но вместо этого – вы заточили нас в аду. И вернуться мы можем только сюда – к этим землям привязаны наши тела и сердца. В других мой народ просто мгновенно умрем. Это не пафос – просто в другом краю мы погибнем за считанные часы, хотя, пожалуй, для многих даже это стало бы избавлением…- В голосе Всадника послышалась всепоглощающая боль.– Впрочем – тебе не понять. Так не понять! – За секунду он сотворил в руке энергетический шар и запустил им в парня.
Как только сгусток энергии коснулся груди Фелкона, с его телом происходило что-то непонятное. По венам будто бы одновременно пустили огненную лаву и лед. Он даже не понял, куда попал, просто вдруг увидел все – раненых, которые стонали, детей, говорящих как взрослые, беременных, стонущих под весом своих животов. Все это он не только видел, но и чувствовал – каждый сантиметр тела наполнился болью и отчаянием. Хотелось умереть, но он точно знал, что это было невозможно. Мозг начал кипеть, когда его вдруг вырвали из этих ощущений – будто он начал тонуть, но кто-то вытащил его на берег.
- Хватит с тебя, а то еще умрешь. Потом снова скажут – я убил. – Всадник склонился над ним.
Парень понял, что лежит на спине, а дыхание сбито. Все тело по-настоящему болело и тряслось – он не смог даже подняться.
- Полежи пока. Силы скоро вернуться, а я тебе кое-что объясню. Ты видел воспоминания, адаптированные под тебя – ты не видел наших тел и наших лиц - только эмоции. Ты сам подставлял к ним все – на самом деле мы выглядим иначе. Но мы не так уж отличаемся от вас – только страха меньше. Мои собратья не знают, что я тут. Точнее не знали. Многие меня бы не поддержали – у них уже нет сил для того, чтобы бороться с вами. Но люди нас так просто не примут – и лишь поэтому я хочу вернуть наши земли. Я не могу допустить, чтобы мои братья и сестры умерли, как и не хочу новой войны. Но мы не такие, как вы - мы согласны жить с вами в мире, делить земли и дома. Только бы вы оставили нас в покое. Если вас это устроит – мы можем быть на одной территории равноправными владыками. Но замок нам необходим как воздух. В нем наш истинный дом – место, где мы жили и умирали. Многие комнаты хранят кости наших предков, хотя вы этого и не знаете.
Фелкон наконец восстановил дыхание. Горло жгло огнем, но он все же задал главный вопрос.
- Зачем ты мне это рассказываешь? Ты уже начал войну. Твой недавний поступок окончательно убедил Макгрегора в том, что твое предложение опасно.
- Ты сам прекрасно знаешь, что это не его мысли. Но я отвечу тебе – я буду бороться всеми силами и, поверь, смогу побороть Бальтазара. Кастену придется смириться с этим, либо умереть в бою. Я предложил ему хорошую сделку, от которой он отказался. Остальное уже не мои проблемы.
- Ты же понимаешь, что, несмотря на наши с лордом разногласия, я не дам тебе убить десятки невинных людей.
- Знаю, - подтвердил Всадник. – Но дело в том, что я хорошо тебя изучил. Ты видел, ради чего я все это делаю. Ради кого. Другого выхода у меня нет – или победа, или смерть. Сам знаешь, что люди не дадут мне спокойно жить.
- Ты сам это выбрал. Но ты прав – я вижу, что ты борешься не ради себя. Я бы хотел объяснить это Кастену, но, боюсь уже слишком поздно – он меня слушать не будет. Кстати, а как зовется твоя раса? – Фелкон посмотрел на собеседника и увидел только массивную челюсть и его губы. Тот улыбнулся – искренне, без поддевки и издевательства.
- Нас называю на всех языках одинаково – Подобные. Думаю, сам понимаешь почему…
- Вы подобны всем расам…Но какие вы?
- Ты, правда, хочешь знать, как я выгляжу? - Фелкон вдруг отчетливо понял, что Всадник выбрал именно их с отцом из всех людей для своей откровенности не просто так. Он раскрыл свои карты, не тая ничего, и вот сейчас – готов был показать свой настоящий облик. Зачем? Фелкон не знал ответ на этот вопрос, но чувствовал, что это очень важно.
- Да, - хрипло согласился парень.
- Тебе не понравится то, что ты увидишь. В любом случае, сейчас у нас есть другие заботы. – Как по волшебству (а, может, это оно и было) на поляну вышла лошадь Фелкона и, как подумал мужчина, демонический жеребец Всадника.
- Ты не боишься, что я запомню, где ты живешь? – В ответ ослышался тихий смех.
- Во-первых, мы направляемся к твоему отцу, и я сомневаюсь, что ты захочешь кому-то об этом рассказать, а во-вторых - я там не живу.
Спустя всего несколько минут из темноты показался старый лесничий дом. Фелкон спешился и оглянулся на Всадника.
- Я не буду заходить. У вас будет несколько часов для общения. На рассвете ты должен вернуться в Блекхоук, – его конь начал нервно бить копытами.
Люциус услышал голоса, и открыл двери. Старик радостно улыбнулся нежданным гостям и жестом пригласил их зайти в дом. Фелкон еще раз оглянулся на Всадника, но тот лишь нервно мотнул головой.