Страница 6 из 100
– Я виноват, – серьёзно сказал принц. – Послушай, есть ли ещё хоть какой-то способ помочь тебе?
– Палисандры больше не растут в этом мире, – мелиада, захлёбываясь слезами, даже не пыталась притвориться спокойной. – Нет ни одного ростка, ни занятого дриадой, ни пустого, который я могла бы словом Леса назвать своим. Меня ждёт вечность. В одиночестве и погибших надеждах.
– Неужели нигде ни одного палисандра? – не мог поверить Кашуэ. – Может, у кого-то в саду...
– Я не чувствую его аромата в дыхании ветров, – покачала головой нимфа. – я не слышу его голоса в переплетении корней. Если бы существовал хотя бы один, ветра и корни донесли бы до меня весть об этом.
Патао, внимательно слушающий реплики принца, призадумался.
– Палисандр, говорите? Да уж, редкость не меньшая, чем ваша Королева роз! Вырубили их, почитай лет двести назад, модными они были для мебели.
– Королева роз? – мелиада невольно фыркнула сквозь слёзы. – Наивный видящий, ты желаешь невозможного. Даже тебе не увидеть Дверь в Иной мир.
– Стоп! – Кашуэ поймал взгляд глазниц без зрачков и белков и, не отводя своих карих глаз, спросил:
– Что за Иной мир? И что ты знаешь о Королеве роз?
– Каждая нимфа знает многое о своей стихии, – пожала плечами мелиада. – Я – воплощение одного из ростков одного леса, но земля хранит память обо всех великих, когда-либо пускавших корни. Потому мне ведомо многое. Я не раз слышала от корней о диковиннейшем цветке Иного мира.
– И снова: что такое Иной мир?
– Когда мир взрослеет, он утрачивает не только веру в чудеса, но и сами чудеса. Если мир слаб, то волшебство просто умирает. Если же мир сильный, то он начинает делиться на два, постепенно отдаляющихся друг от друга мира. В один уходят все, связанные с волшебством. Другой же поглощается обыденностью.
– Наш мир оказался сильным? – уточнил Кашуэ.
– Верно, – кивнула нимфа. – Однажды и я уйду туда. Но я мечтала уйти дриадою...
По впалым белым щекам снова потекли зеленоватые слёзы.
– Стоп! – принц не выносил женских слёз, особенно когда он пытался думать, и потому его голос прозвучал громче и грознее задуманного. Мелиада испуганно задрожала и снова стала полупрозрачной. – Извини, я не хотел тебя напугать. Ну прости, но не до рыданий сейчас! Значит, Иной мир. Судя по сказкам, я должен найти Хранителя некой волшебной Двери?
Мелиада кивнула, уплотняясь.
– Ты знаешь такого?
Нимфа отрицательно замотала головой.
– Ладно, будем думать и решать всё последовательно, – Кашуэ помог солдату встать, и тут его взгляд привлекло нечто неожиданное. – Что это?
Возглас был вызван потрескиванием – и появлением среди деревьев редких пока языков пламени.
– Кажется, наша зверушка надышала, убегая, – выдохнул Патао, с ужасом глядя на разрастающийся огонь.
– Хватит, – разъярённо сказал принц. – С меня хватит. С этой «зверушкой» пора покончить. Патао, немедленно позови остальных. Пусть берут мехи с водой и оружие. Мы тушим пожар и выступаем на химеру.
Кивнув, солдат заторопился к месту привала. Кашуэ обернулся к нимфе:
– Дождь никак не вызвать?
– Я нимфа сгоревшего дерева, а не реки! У этой реки вообще нет нимфы...
– Мне нужна вода, а не нимфа!
– Так только речные нимфы и распоряжаются речной водой! Не бойся, видящий: дойдя до моего пепелища, огонь сам угаснет.
– А в другую сторону всё пусть горит?
По лицу мелиады стало ясно: да. Ей уже нет дела до этого леса.
– Я иду в Иной мир. Если ты сейчас поможешь мне, я поищу для тебя росток палисандра.