Страница 10 из 100
– Ладно, ладно, – не выдержал Кашуэ, – намёк понял. Постой, но разве кобольды – не горные духи?
– Нет, – удивился дух. – Домашние мы. Ненадолго, наверное, судьбинушка моя горькая...
– Я же сказал, намёк понял. Проведу здесь ещё две ночи, – уточнил принц. – Но мои люди останутся ночевать в другом месте, я не намерен подвергать их опасности.
– Так остальные дома ещё опаснее будут! За этим хоть я приглядывал.
Кобольд ещё сильнее скорчился, пригорюнившись.
– Я почему дружков твоих усыпил-то? Полтергейсты эти – они ведь страхами питаются. Стоит одному испугаться, полтергейст сразу сильнее станет, а тогда и второму страхи какие привидятся, за ним и третьему…
– Я не боюсь, – утешил его принц, – я в бешенстве! И, как назло, у меня нет времени на очистку всех домов!
– Ты мне помоги, а там уж я тебе подсоблю, – предложил, воспылав надеждой, кобольд. – Этот – он главный самый, с ним справишься – другие сами растворятся!
– Договорились, – кивнул мужчина.
Пара минут прошла в молчании: кобольд осознавал радостную весть, а Кашуэ наслаждался покоем. И тут мужчина физически ощутил, как задрожал от незримого напряжения воздух вокруг.
Кобольд испуганно пискнул и скакнул в устье печи, захлопнув за собой заслонку. Вокруг печи проявился едва заметный серебристый круг, уходящий в стену, к которой она прикасалась – и этот круг дрожал, колыхался и явно продавливался.
Волшебная граница слабела с каждой минутой. Начали ворочаться солдаты, словно наведённый на них сон стал ослабевать. До рассвета, прикинул принц, ещё минут сорок, а чудовищное творение из мрака уже заметно росло, пульсируя и втягивая в себя тьму зала и явные кошмары, начавшиеся у некоторых спящих.
У Кашуэ ослабели руки. Сердце и разум стали заполнять страхи: мелкие, ерундовые, но бесчисленные. Мужчина изо всех сил взывал к здравому смыслу, но страхи не подчинялись рассудку, служа только иррациональности.
Когда в небе за окном появилась первая едва розоватая полоска, Кашуэ уже был на пределе. Ещё немного – и он бы сломался, уступив подкатывающему безрассудному ужасу. Но полтергейст отступал, сдаваясь наползающему рассвету, а вместе с ним уходили страхи и сомнения.
Наконец злобный дух исчез, но принц какое-то время не мог прийти в себя. А ведь впереди ждали ещё две ночи. И они будут намного серьёзнее и опаснее, ведь полтергейсту было что терять. Кашуэ тоже помнил сказки: если продержаться три ночи, герой не просто побеждает – злой дух покидает этот план бытия. Так что мужчине предстояли встречи с самыми глубинными страхами его сердца. И кобольд только подтвердил его опасения.
Заворочались, просыпаясь, солдаты. Впереди был целый день, который Кашуэ теперь планировал потратить на отдых. Требовался лишь хороший лекарь.
– Сударь кобольд, – позвал принц, – в ближайших деревнях тоже никого не осталось? Как видите, у нас множество раненых, и им необходима помощь толкового целителя.
– В деревнях неподалёку народ живёт пока, хоть и поговаривают о новом местечке, чтобы туда перебраться – уж больно большие поборы хозяин ваш человечий требует. Южная деревенька сгорела недавно, дотла сгорела. Но вам если кто нужен, так это травница местная. Люди её Легной прозывают, а настоящее имя им неведомо. Только она старуха особая: коли ей не по нраву придётесь, али задание какое проверочное не выполните – не видать вам помощи. А то ещё и неудачу накличет.
– У меня всё равно нет выбора, – Кашуэ отметил, что в письме к отцу нужно упомянуть о поборах барона, которые нарушали закон. – Нам нужно лечение. И нужен ночлег для всех, кроме меня. Так что опиши путь к этой... сударыне Легне.
Он намеревался взять с собой кого-нибудь из здоровых спутников, но кобольд отговорил: таинственная травница не любила больших компаний, а ими было для неё всё больше одного человека. Кашуэ предстояло идти в одиночку.
Пойти сразу не получилось. После ночного… побоища, как высказался Тарвео, разглядывая остатки посуды на полу, солдаты больше всего на свете хотели немедленно покинуть явно проклятую деревню. Рассказывать им о полтергейсте и о домашнем духе Кашуэ не стал: подумав, он сказал, что это проделки феи, которая не хочет, чтобы её нашли. Но нимфа сказала, неподалёку есть травница, которая поможет.
Теперь настроение в отряде было не столь радужное. После химеры солдаты поняли, что путь не будет лёгким. Возможно, волей таинственной феи – кто же ещё мог призвать столь ужасное существо, и зачем? – им придётся столкнуться и с другими волшебными чудовищами. К тому же Патао уже рассказывал о встрече принца с настоящей нимфой. Но всё же к их привязанности к принцу стали примешиваться страх и благоговение. Ведь мужчина притягивал чудеса – как хорошие, так и плохие – и это сейчас, когда от магии и волшебства остались настолько жалкие капли, что дождю из них не удалось бы напоить даже травинку!
Всё же убедив солдат остаться, пусть и в соседнем доме, Кашуэ собрался в путь. Он сам удивлялся. Он верил, что несколько артефактов – это всё, что осталось. А теперь день за днём он сталкивался с давно исчезнувшей магией. Нимфа, химера, хранители дверей в Иной мир, кобольд... Как будто на него, якобы рожденного благодаря волшебству, решили вывалить всё, оставшееся от прятавшегося ранее прошлого.
Он тщательно гнал от себя мысль: вдруг фея – действительно фея? Или, по крайней мере – действительно волшебница? И он обязан ей своим существованием. Тогда он действительно погибнет по истечении года, а жить хотелось. Особенно теперь, когда мир за пределами дворца оказался полон диковинок и странных событий.