Циклопы

От ворот, по заросшей тонкой жухлой травкой плиточной дорожке, шагали двое: капитан Вершинин при полной полицейской форме и невысокий сухопарый гражданин с пухлой кожаной папочкой под мышкой. Облик у гражданина - насквозь казенный, ментовской. Но по большому счету, не опасный. Мужик шагал за участковым с видом человека,  исполняющего некую повинность. ОМОН за ним не прятался, бронированный парни не шли на штурм генеральского дома; два интеллекта подумали практически одно и то же: «Пожалуй, пронесла нелегкая. На этот раз».

Олег Семенович прошагал до крыльца. Остановился у первой ступеньки и стеснительно, смущаясь, поглядел на генерала:

-  Здравствуйте, Лев Константинович.

-  Здравия желаю, Олег Семеныч. – Генерал оглядел мнущегося капитана, нахмурился, удивляясь его чудному поведению. - Зачем пожаловали? Что-то случилось?

-  Случилось, - вздохнул Вершинин и снял фуражку. - Плохую весть я принес в ваш дом, Лев Константинович. - Капитан повернулся к казенному мужику, представил его: - Со мной товарищ майор, Валентин Михайлович… Из города приехал.

Догадываясь, что участковый подготавливает его к какому-то тяжелому известию, генерал нащупал левой рукой перила, правой помассировал грудину (пожалуй, рефлекторно, хотя Завянь почувствовал, как гулко, сильно заколотилось пенсионерское сердце). Пересохшее горло сжал спазм предчувствия.

-  Беда случилась, Лев Константинович, - на тяжком вздохе, произнес Вершинин и медленно поднялся к хозяину дома по скрипучим ступеням, - беда. Вы сядьте, Лев Константинович. Сядьте в кресло. Выслушайте. Рому, внука вашего, и жену его… того… у б и л и.        

Потапов удержался на ногах. Побелевшие пальцы впились в дерево перил, голова закружилась… «Ромка… Ромка? Ромка?!!» В голове замелькали образы: маленький Роман в прогулочной коляске – два передних зубика смешно, по-заячьи, торчат из улыбающегося ротика… кроха в белой панамке топает по дорожке на косолапых ножках… Под старой яблоней большой таз с водой, где желтая пластмассовая уточка ныряет, самодельный кораблик с бумажным парусом - перевернулся… Ромка шлепает ладошками по воде – хохочет! брызги во все стороны!..

-  С вами все в порядке, Лев Константинович, Лев Константинович? - Понимая, что старик впадает в воспоминания, как в ступор, Вершинин говорил не останавливаясь, позволял словам цепляться якорями за сознание. Тормошил и будоражил: -  Соседка ваша по городской квартире знала только в каком поселке вы живете… Валентин Семенович со мной связался, я его сюда привел…

Лев Константинович заколыхался.

Городской майор взошел на крыльцо, остановился напротив Потапова: тяжела обязанность приносить дурные вести родственникам. Майор кривил лицо, пока молчал, давая возможность старому знакомцу генерала разговор вести.

-  Может быть, в дом пройдем? – предупредительно придерживая Константиновича за локоть, предложил участковый. – У вас лекарства есть? Или, может быть, «скорую помощь» вызвать?

-  Не надо, - глухо выговорил генерал и отстранил руку помощи. – Со мной все в порядке.

Развернувшись только что не со скрипом, как деревянный манекен, Лев Константинович пошел в гостиную. Завьялов очень удивился: у старика хватило сил, чтобы сказать ему: «Идем в комнату. Капустины и Зоя должны слышать, что гости не по их души заявились. Надо чтобы успокоились».

Потрясающий пример самообладания, подумал Борис. Снимаю шляпу, Константиныч.

Майор и капитан зашли вслед за хозяином, остановились за порогом комнаты. Вершинин смущенно крутил в руках фуражку, майор тугую папочку вертел.

-  Нонну и Рому убили дома? – словно из глубины колодца, глухо и гулко проговорил Потапов.

-  Нет, - ответил Валентин Семенович. – Роман и Нонна поехали в больницу… у вашего внука челюсть сломана, Лев Константинович. Там их и  в с т р е т и л и. В больничном сквере. – Майор помолчал. Убедился, что пожилой вояка в обморок не собирается, продолжил: - Четыре выстрела в упор.

-  Два – контрольных? – мрачно произнес Лев Константинович.

-  Да, - подтвердил майор. – На ограбление не похоже, работал профессионал: оружие оставил на месте. Больничные камеры наблюдения зафиксировали старый «мерс», но два часа назад его нашли сожженным в промзоне неподалеку от больницы. Машина была угнана буквально перед самым убийством.

Лев Константинович сел в кресло, крепко схватился за подлокотники…

Так и застыл. С вывернутыми назад локтями.

-  Лев Константинович, может быть, вам чего-нибудь накапать? – участливо спросил Вершинин. – От сердца там, от нервов…

-  Не надо, Олег. Спасибо. – Генерал посмотрел на столичного полицейского. -  Мобильные телефоны внука и Нонны остались при них?

-  Им все оставили, - кивнул майор. – Мы сейчас работаем по последним звонкам.

-  Я хотел бы знать, кому перед смертью звонили внук и невестка, - твердо произнес контрразведчик. – Вы сообщите мне о результатах проверки телефонов, Валентин Семенович? Пожалуйста.

Майор подумал несколько секунд – он, разумеется, знал кто перед ним сидит с лицом каменного Командора, - кивнул.

-  Сообщу. Лев Константинович, соседка по вашей городской квартире сказала, что родители Романа работают за границей?

-  Да.

-  Вы с Ромой поддерживали тесные отношения? Знаете, с кем конфликтовал ваш внук?

«Знаю, - грустно, внутренне усмехнулся генерал Потапов. – Только это вам вряд ли поможет, майор. Поскольку это не конфликт, а глупость. Глупость человеческая, жадность. – И уже четко для Завьялова, воскликнул: - Эх! Надо было предупредить пустомелю, чтоб не совался к Ковалеву!! Чтобы из города слиняли! Оба!»