Страница 44 из 123
«Хватит лапать мою голову».
«Лев Константиныч! У тебя что… взаправду граната есть?!»
«Я, Боря, на минуточку, полгода белорусским партизаном был. Гранату тебе изобрету из зубного порошка и одеколона. Ты лучше дальше слушай…»
Жюли страдала. Жюли поносила.
Крошечное собачье тельце, извергая кильку, содрогалось под смородиновым кустом.
Супруг Капустин в панике носился от куста до дома – переносил туда-сюда жену. Жена отказывалась вылизываться под хвостом (синяя плюшевая юбочка, застиранная лично генералом, сушилась на включенном радиаторе вместе с кофточкой), Иннокентий отмывал четвероногую супругу в тазике.
Завьялову казалось, что этот жуткий день так и не закончится: в довесок к полноценному кошмару прибавлялся элемент полноценной «черной» комедии.
- Вызывайте врача! – носился с женой на руках перепуганный стилист. – Немедленно вызывайте…
- Ветеринара?!
- Да хоть какого!! Жюли – умрет!!
Дабы обожравшаяся кильки собачонка не скончалась назавтра от воспаления легких, Константиныч пожертвовал шерстяным свитером. Отрезал рукав, проковырял в нем четыре дырочки для лапок, на Жюли надел…
Позже, по тому же случаю, отрезался и второй рукав. Но, к счастью, обошлось без ветеринарии.
Жюли-Жози напоили разведенной марганцовкой. Понянчили. Спать уложили.
Константинович скомандовал «отбой». «Всем по кроватям, завтра день тяжелый!»
Не тут-то было.
Как только Завьялов сел на большую генеральскую кровать на втором этаже, носок начал стягивать, в дверь спальни поскреблись:
- Можно к вам, Борис Михайлович?
- Ну, - хмуро откликнулся Завянь. И заставил глаза оторваться от лежащей на прикроватной тумбочке початой пачки «Беломора». Генерал, видать, закуривал, едва утром глаза продирал. Очнувшись сегодня в чужой ванной комнате, сразу же потребовал привычной дозы никотина. Едва с ума не свел.
Окаянная привычка. Бороться будет сложно.
- Борис Михайлович… - в полутемную спальню, под слабый свет ночника, просочилось родное тело. – Нам надо поговорить.
То, что безупречный муж Капустин оставил чуть было не скончавшуюся от диареи жену одну, показало, что пришел за чем-то важным. Борис вздохнул, обратно натянул носок.