Первая Магическая Олимпиада. Открытие

Я вздрогнула и испуганно уставилась на огонь, который взвился ввысь и сложил руки на груди. Ответы заплясали на деревьях, и без того изгибающихся пугающими крючковатыми линиями. Огонь заморгал, крутанулся вокруг своей оси, обозрев зеленую полянку, мой скромный ужин из бутербродов и свернутый у сосны матрас.

- Совсем забыл, - язык пламени на секунду взлетел вверх и тут же стал гореть гораздо спокойнее., и у меня осталось стойкое ощущение, что господин Огонёк шлепнул себя по лбу. - Третья ночь?

Я кивнула, поднимая выроненную от испуга Книгу Теней. В моей пока что силы было мало, и ронять её было можно.

Третью ночь перед шабашем мы традиционно проводили в лесу. Не знаю, кто это придумал, но нам говорили, что так главная ночь в году действительно переносится легче.

- Уже чувствуешь? - с интересом поинтересовался огонь.

- Немного, - призналась я, вдыхая сладкий воздух соснового бора.

Тьма покалывала ладони, заставляя дрожать в предвкушении. Она уже подбиралась, кралась к нам. За неделю перед шабашем, когда Тьма начинала просачиваться через купол, мы, не инициированные ведьмы, переставали спать. Тьма давала силу, энергию, которой хватало с лихвой.

Огонь, если это вообще было возможно, поёжился.

- Ладно, пошёл я, - пробормотал он, и вдруг оживился. - А, подожди, я от Катерины по поводу завтрашнего утра. Спать все равно не будешь, так что как рассветет - живо к корпусам, прилетают твои болезные.

- А как прилетают? - полюбопытствовала я.

Единственным способом передвижения по воздуху в моём понимании были исключительно метла, но представить полет на них на долгие расстояния я не могла. Воображение живо нарисовало образ того, как к Куполу клином подлетают примерзшие к метлам сосульки, делают круг почета и падают на землю. Из сосулек почему-то эпично торчали длинные носы всех форм и размеров.

- На драконе, - разрушил мои мечты господин Огонёк. - На мой взгляд - полное безобразие и пример жестокого обращения с животными, - возмущенно пробормотал он. - Ну ладно, в общем, ещё раз - на первый их комментарий бодро отвечаешь ‘так и есть’, поняла?

Черные глаза строго взглянули, пришлось кивнуть, хоть я ничего и не поняла.

- Золотце ты моё, - умилился огонь. - Все, я пошёл, спокойной ночи.

Костер фыркнул и снова стал гореть как и прежде, спокойно и тихо, чуть потрескивая. На душе было неспокойно — близкий приезд гостей волновал чуть больше, чем предстоящий шабаш. В конце концов, шабаш — он не первый и не последний, а вот быть куратором высшей магической школы Карды на первой Универсиаде — это страшно.

Тем более, что слухи у них ползли разные, одни другого невероятнее. Кто-то рассказывал, что участник одной из команд - настоящих горный тролль, кто-то - что жуткий степной орк, с зубами размером с ладонь. Очень много сплетен ходило о боевых магах - они, по мнению всех ведьм и большинства девушек с других факультетов, должны были быть высокими, мускулистыми, загорелыми, так, чтобы ах!

Про чернокнижников никто ничего не знал. Чем они отличались от некромантов - тоже, зато про последних Марьяна с выпускного курса всем точно рассказала, что они жуткие, бледные, как упыри, и ходят-спотыкаются о собственные мантии с недосыпа.

Меня такой расклад с некромантами бы вполне устраивал.

Где-то далеко ухнула сова. Заскрипели сосны, зашелестели листья осин, и лес вдруг наполнился всеми теми ночным звуками, от которых обычно мурашки бегут по спине.

Я отложила книгу и, завернувшись в теплое одеяло, сидела и смотрела в огонь, время от времени отмирая и подкидывая в него дров. Покалывание в ладонях прекратилось, но теперь Тьма засела где-то на границе сознания, напоминая о себе легким зудом.

Но как назло, время не желало течь медленно, как бывает, когда чего-то ждешь, а издевательски неслось вперед. Может, я пребывала в каком-то состоянии полусна-полуяви, но, такое ощущение, что уже почти через минуту, первые лучи солнца уже тронули небосвод.

Ночь отступила, но Тьма осталась. Вздохнув, я запихнула себе за щеку бутерброд, кое-как переплела косу и потащилась туда, где меня ждали, откровенно завидуя девочкам. Они в лесу тоже ночевали, но им-то не тащиться поутру в неприглядном виде встречать чужих магов из чужой академии.

Под ногами мягко хрустели ветки, старые сосновые шишки, прошлогодние листья - к этому списку жестокие целители обычно добавляли перегнившие трупы белок. Лично мне при этих мыслях становилось жалко зверушек, но единственным целителем, который не был повернут на логичности и ‘правильности’ устройства мироздания был Ярослав.

Я остановилась на опушке, чтобы на секунду полюбоваться видом — купол сверкал и переливался в лучах восходящего солнца, цветы на поле медленно распускались и поворачивались к теплу. А небо-то, небо! Небо было просто невероятным. Такого яркого и насыщенного цвета я не видела, наверное, никогда.

От глубоко-синего, ещё ночного, до нежно-голубого, томно-розового, искрящегося оранжевого, безумного красного, небо просто взорвалось красками. Голова закружилась, и мне даже на секунду показалось, что стало нечем дышать.

Я зажмурилась крепко-крепко, так, чтобы исчезло головокружение, и решительно пошла напрямую через поле — по тропинке было бы дольше. Трава доходила мне до пояса и вся была в росе. Приветливо кивали васильки, одуванчики откуда-то снизу желтели своими ещё желтыми головками. С опушки доносилась трель соловья, перемежаемая время от времени стуком дятла. Слушать бы и слушать!

Но чем ближе к Куполу, тем меньше становилось звуков природы, и тем яснее — ругань, топот ног и чей-то твердый голос, раздающий приказания. Голова кружилась меньше, но зато почему-то огнём горели ладони, а во рту пересохло. Я недовольно поморщилась - не хватало ещё простудиться накануне шабаша и всего этого безобразия!