Страница 14 из 181
Она ведь очень ранимый человек, хотя внешне так и не скажешь. Она сама еще словно ребенок, иногда я кажусь себе старше ее. Помню, как тогда она плакала из-за папиных обидных слов, а мне хотелось успокоить ее, защитить. И как я раньше могла на нее сердиться? Я ведь сильная, я все выдержу. А ей бывает очень трудно. И поговорить ей не с кем. Мама все в себе держит. И Бога для нее нет. А меня Он всегда слышит, и мне так легче живется. Гораздо легче.
7 апреля
То ли дел много, то ли писать особенно нечего, но я уже давно не открывала тебя, дневничок. Да, о чем писать-то? Учеба, учеба... То вдруг накидываюсь на химию, целыми днями решаю задачки на молярную массу вещества, то опускаю руки и нечего не лезет в голову. Я стала очень дерганной, раздражительной.
За день ничего не успеваю, корю себя и никак не пойму, куда уходит время. В школу совсем не хочется. А дома только и делаю, что ем варенье. И в зеркало на себя смотреть не могу. Лицо у меня какое-то неприветливое, некрасивое. Увидев девочку с моим лицом, я бы точно почувствовала неприязнь. И с людьми мне общаться трудно. Вон Ленка - одноклассница, всегда веселая, беззаботная.
Хотя, может, она только говорит, что ей легко, а в душе все не так? А я же будто постоянно в какой-то паутине, всегда что-то мешает мне жить, сдерживает, сжимает так, что дышать трудно. Вечно чего-то не хватает мне для счастья, всем я недовольна, вокруг все чужие и злобные. Но я сама виновата в этом, я понимаю. Читала недавно «Ярмарку тщеславия» Теккерея, запомнилась одна фраза:
«Мир – это зеркало... Смейтесь в него, и он в ответ будет добрым другом. Смотрите в него со злым выражением, и на вас будет смотреть угрюмое лицо...»
Баба Нина наоборот часто говорит, что я добрая, что со мной можно поговорить и я всех понимаю. А мне становится стыдно от ее слов, я ведь вовсе не такая. Вот как быстро бежит время, мне уже шестнадцать лет. Много это или мало? Хорошо или плохо? И я только одно знаю – назад в детство я уж точно не хочу, может, захочу потом когда-нибудь, но не сейчас. А впереди? Что меня ждет впереди?
Я давно решила, что выйду замуж только за того, с кем мне будет хорошо рядом, кто будет понимать меня и кому я буду, нужна такой, какая я есть. Встретится ли мне такой человек? И еще я хочу сохранить свое здоровье, чтобы жить долго. Для себя, для своей семьи.
Я буду жить долго и всегда буду молодой. Хотя бы в душе. Уж здесь-то точно все зависит от меня.
9 апреля
Заболел папа. Ходит сейчас по комнате и держится за горло. Говорит, что трудно дышать. В больнице у нас ничего не могут диагностировать. Завтра мама везет папу на обследование в город. Надо бы уже сегодня доехать хоть до райцентра, но не можем найти машину. Мама обегала уже полсела, никто не может сейчас выехать. Мама плачет и ругается, что мы живем в "медвежьем угле" на краю света. Обидно и горько.
Папа ходил и ходил кругами по комнате, держась за горло, а потом сказал нам с братом:
— Не повезло вам, ребятишки, с отцом. Совсем квелый попался.
Ну зачем же он так! Ему нельзя было так говорить! Это неправильно. Он не должен быть слабым. Хотя, почему не должен? Он ведь обычный человек. Разве люди не могут быть иногда слабыми. Даже мужчины. Конечно, я хочу, чтобы мой папа был самым сильным и смелым. Но он такой, какой есть. И он мой папа. И я все равно его люблю. Любым.
16 апреля
В городской больнице отцу сказали, что все его болезни от нервного перенапряжения. Он тогда очень волновался из-за бабушкиных чудачеств. После того, как родители вернулись из города, папа переменился. Стал читать книги о лекарственных растениях, сам готовил сборы, лечился народными средствами. Но, самое-то интересное – папа начал молиться. Каждый вечер он запирался в горнице у бабы и подолгу стоял перед иконами. Мама порой посмеивалась над этим, но папе ничего не говорила.
— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть молится, если ему это помогает.
А еще папа начал делать особую дыхательную гимнастику, а еще звукотерапию йогов. Вообще этой весной он очень увлекался разными оздоровительными методиками. А мне тоже было чем заняться. Еще зимой мы выписали книгу В. Травинки и Игоря Агафонова «Про-зрение».
И вот в конце апреля мама принесла ее с почты. Я только предисловие прочитала, и сразу перехватило дыхание. Оказывается, слабое зрение можно восстановить, можно бросить эти очки и видеть снова как в далеком дошкольном детстве. Господи! Мне тогда казалось, что ты услышал мои жалобы и послал мне эту книгу. Мама, правда, не разделяла мой восторг:
— Здесь ведь нужно делать упражнения. Хватит у тебя терпения?
Как она могла так сомневаться? Ведь я должна была изменить свою жизнь, сняв очки. Они были преградой на пути к счастью, к любви и дружбе. Очки стояли стеной между мной и миром. И я сделала бы все, чтобы избавиться от них.
1 мая
Пришло время проверить, на что же я способна. Я решила разрушить все свои комплексы, стереотипы и мамины мнения о том, что у меня нет воли. Она есть. Только может быть, спряталась где-то внутри и спит. Вот уже несколько дней я ее толкаю, бужу. Я буду видеть отлично. Я добьюсь своего. Ведь главное – верить в себя. И я верю. Как там у Тютчева: «Силен в наш век, кому победа далась не кровью, а трудом, силен, кто точку Архимеда сумел сыскать в себе самом».